Мистерии Мухомора. Волшебный гриб в традиционной культуре на примере ритуальной практики шаманов Сибири и Крайнего Севера

Во время принятия мухомора современными городскими жителями в компании, особенно когда кто-то грибы не ест, сексуальное возбуждение, как правило, подавляется и ограничивается танцами босиком, актами эксгибиционизма и кривляния. При больших дозах такого контроля со стороны разума может и не быть, поскольку действия сопровождаются галлюцинациями, как в поэме Роберта Бёрнса о пьянице Тэме, который попадает на собрание ведьм и мертвецов и, возжелав ведьму Короткая Рубашка, чудом остается жив (рис. 7.5). Опишу один случай из практики употребления галлюциногенов, имевший место в конце 1980-х, который основывается на словах очевидцев, поскольку сам человек не помнит, что с ним происходило. Сообщают, что он пришел домой, еле держась на ногах, и не воспринимал реального мира. Раздевшись догола, он облачился в пиджак, водрузил на голову меховую шапку-ушанку, завязав под подбородком тесемки, и в таком виде отправился на улицу. Сев на ступеньки, закурил как ни в чем не бывало, а через какое-то время вернулся домой. Сняв пиджак и оставив шапку, он натянул брюки, застегнул ширинку и… помочился прямо в коридоре в полуметре от туалета. Не придав этому значения, он свернулся на коврике перед дверью и уснул беспробудным сном.

В.Г. Богораз в романе о древней жизни народов крайнего северо-востока Азии «Восемь племен» описывает следующий случай из жизни мухомороеда: «Огромный старик с красным лицом и волосами, подернутыми сединой, топтался перед очагом шатра, потряхивая головой и нелепо вывертывая бедра. Мухоморы заставили вообразить себя молодой девушкой, и теперь ему казалось, что он пляшет обрядовый танец перед толпой восхищенных зрителей» [93, c. 53].

Эскимосские девушки и женщины, исполнявшие ритуальные танцы саялг'ит на празднике в честь добычи кита, обнажались до пояса. Историк Т.С. Теин отмечает, что на них были только трусы (к'улътат) из шкуры нерпы и множество бус, надетых поверх левого плеча и проходящих под правой рукой [110, c. 37]. В некоторых случаях эскимосская женщина танцевала вообще без одежды [111, c. 76]. Есть сообщения, что также могли исполнять танцы чукчанки и камчадалки на шумных праздниках, где поедались мухоморы.

Танцы могли продолжаться, пока не наступало полное изнеможение. В круг танцующих то и дело заходили новые участники, занимая место выбывших. «Сколь дики помянутые пляски, столь же страшен крик, при том произходящий, однако они столько от того забавы имеют, что ежели плясать начнут, то по тех пор не перестанут, пока не запышатся и не обезсилеют, – замечает С.П. Крашенинников. – Великая честь тому, кто всех перепляшет. Иногда они безпрестанно пляшут часов по 12 и по 15 с вечера до самого утра, и ни один в юрте не остается, кто бы ни пожелал тем забавляться: самые дряхлые старики не жалеют терять при том последней силы» [118, c. 112].

Праздники подобного типа есть на Камчатке и сейчас, правда, в реконструированном виде. У коряков это Хололо, отмечаемый в поселке Лесная, а у ительменов – Алхалалалай, проводимый в Ковране.

Программируемость и влияние музыки

М. Добкин де Риос и Ф. Кац, исследуя стадии наркотического опьянения, пришли к выводу, что поспешный подход, приводящий, по сути, к неосознанному приему галлюциногенов, опасен для человека. Последствия могут выражаться в тошноте, рвоте, тахикардии, повышенном давлении, расстройстве желудка [14, р. 18; 144, р. 467]. Если же употребление идет согласно установленной традиции, то есть с длительной подготовкой, ожиданием и умеренностью, то этого, как правило, не происходит. Известная истина гласит, что для усиления или даже вызывания состояния опьянения иногда достаточно лишь одного представления требуемых результатов. Иными словами, можно испытать ИСС от одного гриба при соответствующей настройке, а можно отравиться десятком без достижения такового. Также возможно переживание глубокого опыта и вообще без принятия тех или иных веществ, просто находясь, что называется, «на облаке», то есть в компании лиц, их употребляющих, как мы это уже неоднократно иллюстрировали на примерах корякских праздников (рис. 7.6).