Мистерии (пер. Соколова)

Нтъ, онъ не желаетъ раздваться; о чемъ она думаетъ? Разв сейчасъ еще не блый день? Онъ еще явственно слышитъ щебетаніе птицъ. И доктора ей вовсе не слдуетъ звать; нтъ, докторъ дастъ ему только блую мазь и желтую мазь, и въ особенности нужно будетъ тогда подмнить эти мази и употреблять ихъ обратно, чтобы этимъ убить его на мст. Карльсенъ оттого-то и умеръ; она, врно, помните Карльсена? Да, онъ оттого и умеръ. Только еще было такъ, что Карльсенъ подавился рыбьей костью, а когда докторъ явился со своимъ лекарствомъ, оказалось, что онъ задыхается отъ глотка чистйшей воды. Хе-хе-хе, ну, не смшно ли это? Сара, вы не думаете, что я пьянъ, а? Ассоціація идей, слышите? Энциклопедисты и тому подобное; сосчитайте по пуговицамъ, Сара, пьянъ ли я!… Слушайте, вотъ начали работать мельницы, городскія мельницы! Боже, въ какомъ вороньемъ гнзд вы живете, Сара; я бы могъ освободить васъ отъ владычества злыхъ силъ, какъ говорится. Убирайтесь къ чорту! Убирайтесь къ чорту! Впрочемъ, кто вы? Вы вс безъ исключенія фальшивы, и каждаго изъ васъ я отдалъ бы подъ судъ. Вы не думаете этого? О, каждый изъ васъ у меня на примт! Я убжденъ, что лейтенантъ Гансенъ общалъ Минутт дв шерстяныхъ сорочки; только смотрите, получилъ ли онъ ихъ? И вы думаете, Минутта посметъ признаться въ этомъ? Въ такомъ случа я выведу васъ изъ заблужденія: Минутта не осмлится признаться; онъ уклонится отъ этого! Если не ошибаюсь, господинъ Грогардъ, вы здсь сидите и исподтишка посмиваетесь, спрятавшись за вашей газетой? Нтъ? Вы еще здсь, Сара? Хорошо! Если вы еще просидите минутъ пять, я вамъ разскажу что-нибудь; идетъ? Только прежде всего представьте себ человка, у котораго постепенно выпадаютъ брови, можете вы это себ представить? У котораго брови выпадаютъ, при этомъ позвольте мн васъ спросить, лежали ли вы на постели, которая скрипла? Сосчитайте по пуговкамъ, случалось ли это съ вами? Вы у меня въ сильномъ подозрніи. Впрочемъ, вс здшніе жители у меня на примт и въ подозрніи. А я славно выполнилъ свою работу: я періодически подвергъ васъ двадцатикратному искуснйшему допросу и произвелъ безпорядокъ въ вашей жизни; въ ваше приличное, слпое и тусклое существованіе я вносилъ одну безпокойную сцену за другой. Хо-хо, какъ надымили мельницы, какъ надымили мельницы! Оттого я вамъ и совтую высокочтимая двица Сара, норвежская кофейница, Іосифова дочь, — кушать свтлый бульонъ, пока онъ горячъ, потому что, если онъ постоитъ, то остынетъ, и чортъ меня побери, коли вмсто него останется что-нибудь, кром воды… Дайте коньяку, Сара, у меня головная боль въ обоихъ вискахъ, это прямо удивительно больно…

— Не хотите ли чего-нибудь теплаго? — спросила Сара.

— Чего-нибудь теплаго? Что она подразумваетъ подъ этимъ? Тотчасъ же весь городъ обжитъ всть, что онъ выпилъ чего-то теплаго. Надо на это обратить вниманіе! У него не было намренія возбудить гнвъ, онъ просто хотлъ явиться добрымъ податнымъ инспекторомъ въ городъ; какъ по нотамъ пойдетъ онъ по дорог къ приходу и никогда больше не будетъ смотрть на вещи такъ отчаянно противоположно всмъ другимъ людямъ; вотъ онъ подымаетъ въ знакъ этого три пальца вверхъ… Пусть она не боится. Ему дйствительно больно и тутъ и тамъ, но онъ не раздвается, и потому это скоро пройдетъ; клинъ нужно клиномъ вышибать…

Ему становилось все хуже, и Сара сидла какъ на иголкахъ; она бы съ удовольствіемъ убжала отсюда, но онъ тотчасъ же замчалъ, когда она вставала, и спрашивалъ, неужели она оставляетъ его? Она ждала, чтобы онъ впалъ въ крпкій сонъ, когда наболтается до усталости. Да, какъ онъ болталъ, все съ закрытыми глазами, съ краснымъ отъ жары и лихорадки лицомъ. Онъ придумалъ новый способъ избавить кусты смородины госпожи Стенерсенъ отъ травяныхъ вшей; этотъ способъ состоялъ въ слдующемъ: въ одинъ прекрасный день онъ купитъ полное ведро парафина въ лавк; затмъ отправится на рынокъ, сниметъ башмаки, наполнитъ ихъ до верху парафиномъ. Затмъ башмаки эти будутъ зажжены одинъ за другимъ, а онъ съ пснями протанцуетъ вокругъ нихъ въ однихъ носкахъ. Все это должно произойти какъ-нибудь въ предобденное время, когда онъ поправится. Онъ сдлаетъ изъ этого настоящій циркъ, цлое представленіе съ лошадьми и будетъ при этомъ щелкать бичомъ.

Потомъ онъ занялся тмъ, что сталъ придумывать особенныя или смшныя имена и прозвища своимъ знакомымъ; напримръ, судью Рейнерта онъ прозвалъ Bilge и говорилъ, что — это титулъ. Судья Рейнертъ, высокоуважаемый Bilge въ город, говорилъ онъ. Въ заключеніе онъ сталъ молоть какую-то чепуху о томъ, какъ высока можетъ быть квартира консула Андресена отъ потолка до полу. Три съ половиною локтя, три съ половиною локтя! — кричалъ онъ безпрерывно. — Три съ половиною локтя на хорошій конецъ; не правъ ли онъ? Но серьезно! Право, онъ лежитъ съ удильнымъ крючкомъ въ глотк; онъ не лжетъ, оттого у него и кровь идетъ изъ горла, и это такъ больно…

Наконецъ къ вечеру онъ заснулъ крпкимъ сномъ.