Мистерии (пер. Соколова)

— Ну, пусть ужъ будетъ по вашему, но только одну каплю, — говоритъ онъ потомъ, — только немножечко, чтобы имть честь чокнуться съ вами.

— Выпить! — восклицаетъ судья и отворачивается, чтобы громко не расхохотаться.

— Нтъ, не все, не все. Зачмъ мн пить, когда мн это противно? Да, не стуйте на меня за это и не длайте изъ-за этого такого сердитаго лица; лучше ужъ я на этотъ разъ сдлаю по вашему, если ужъ вы непремнно хотите. Авось мн не ударитъ отъ этого въ голову; смшно, право, а я не могу вынести даже такого пустяка… За ваше здоровье!

— Выпить! выпить! — кричитъ снова судья. — До дна! Такъ, вотъ это хорошо. Ну, теперь сядемте и будемъ гримасничать. Сначала поскрежещите зубами, а потомъ я остригу вамъ бороду, чтобы вы на десять лтъ помолодли. Итакъ, прежде изобразите намъ скрежетъ зубовный!

— Нтъ, этого я не сдлаю. Не сдлаю, когда тутъ посторонніе. Не требуйте этого отъ меня, я, право, этого не сдлаю, — возражаетъ Минутта, намреваясь уйти. — Да у меня и времени нтъ, — прибавляетъ онъ.

— И времени нтъ? Это грустно. Ха-ха, право, грустно. Совсмъ времени нтъ, а?

— Нтъ, теперь нтъ!

— Ну, вотъ что: а если я вамъ скажу, что у меня на ум подарить вамъ другой сюртукъ, вмсто того, что вы носите… Дайте-ка мн, впрочемъ, посмотрть! Да, этотъ ужъ совсмъ износился! Посмотрите-ка. Его ужъ можно пальцемъ проткнуть! — И судья, найдя маленькую дырочку, просунулъ въ нее палецъ. — Вся матерія подается; она уже расползается при одномъ прикосновеніи; нтъ, да вы только взгляните!

— Оставьте, оставьте меня, пожалуйста! Ради Бога, ну что я вамъ сдлалъ? И платье мое оставьте въ поко!

— Да вдь, Боже мой, я общаю вамъ другое на завтрашній же день; я общаю вамъ его въ… постойте-ка: разъ, два, четыре, семь — въ присутствіи семи человкъ. Что это съ вами случилось сегодня? Вы вспыльчивы, злы и желали бы всхъ насъ затоптать ногами. Да, вы именно таковы. И только за то, что я хватаю васъ за платье.

— Простите, это я нечаянно сталъ злиться; вы знаете сами, я всегда стараюсь доставить вамъ удовольствіе.

— Ну, такъ сдлайте мн удовольствіе и сядьте.

Минутта отстранилъ свои сдые волосы со лба и слъ.

— Хорошо, а теперь сдлайте мн удовольствіе и поскрежещите немножко зубами.

— Нтъ, этого я не сдлаю.

— Такъ? Такъ вы этого не сдлаете? Да или нтъ?

— Нтъ! Господи Твоя воля, ну что я вамъ сдлалъ? Неужели вы не можете оставить меня въ поко? Почему это я непремнно долженъ игратъ роль шута передъ всми? Тотъ чужой господинъ смотритъ сюда; я это замтилъ, онъ посматриваетъ на насъ и наврно тоже смется. Это ужъ наврно такъ; тогда, въ первый день, когда вы пришли, докторъ Стенерсенъ тоже хваталъ меня, онъ и васъ научилъ длать изъ меня шута, а теперь вы учите тому же самому того господина. Тутъ всегда одинъ у другого научаются.

— Ну, ужъ ладно! ладно! Говорите: да или нтъ?

— Нтъ! вы же слышали! — воскликнулъ Минутта и вскочилъ со стула. Но такъ какъ онъ боялся быть слишкомъ дерзкимъ, онъ снова слъ и прибавилъ:- Я совершенно не могу скрежетать зубами, поврьте же мн!

— Вы не можете? Ха-ха-ха! А если можете? Вдь вы великолпно скрежещете зубами!

— Богъ свидтель, не могу!

— Xa-xa-xa! Вы однако это прекрасно длали!

— Да, но я тогда былъ пьянъ; я ужъ совсмъ не помню; у меня голова тогда шла кругомъ. Я посл того цлыхъ два дня боленъ былъ.

— Совершенно врно, — сказалъ судья. — Вы тогда были пьяны; съ этимъ я согласенъ. Зачмъ вы, впрочемъ, болтаете объ этомъ въ присутствіи всхъ этихъ господъ? Я бы этого никогда не сдлалъ. Но у васъ нтъ природнаго такта, это я могу сказать вамъ, хотя вы вообще весьма славный человкъ.

Тутъ хозяинъ вышелъ изъ кафе. Минутта молчалъ; судья посмотрлъ на него и сказалъ:

— Ну, что изъ этого выйдетъ? Подумайте-ка о сюртук.

— Я и думаю объ этомъ, — возразилъ Минутта, — но я не могу и не хочу больше пить. Вдь знаете.

— Вы хотите и вы можете! Слышали, что я сказалъ? Хотите и можете, говорю я. И если я долженъ вливать вамъ насильно въ глотку, то…

Съ этими словами судья всталъ и подошелъ въ Минутт со стаканомъ въ рук.

— Такъ! а теперь откройте ротъ.

— Нтъ, клянусь вамъ Богомъ, я не хочу больше пива! — вскричалъ Минутта, поблднвъ отъ волненія. — И никто въ мір не заставитъ меня. Да; вы должны извинить меня, мн ужъ очень скверно бываетъ посл; вы не знаете, каково мн бываетъ посл; лучше ужъ я опять… лучше опять буду скрежетать зубами, безъ пива!

— Ну, это другое дло, чортъ васъ возьми совсмъ, это другое дло, если вы готовы это сдлать и безъ пива.

— Да, ужъ лучше я это сдлаю безъ пива.

И Минутта сталъ скрежетать зубами среди адскаго хохота всхъ присутствующихъ. Нагель длалъ видъ, что все еще читаетъ свою газету; онъ сидлъ совсмъ смирно сзади на своемъ мст у окна.

— Громче! громче! — кричалъ судья;- громче скрежещите, а то намъ не слышно!

Минутта сидлъ плотно и прямо, какъ свчка, на своемъ стул и крпко держался за него обими руками, словно боялся упасть; при этомъ онъ скрежеталъ зубами, такъ что голова его тряслась. Вс смялись; крестьянка тоже такъ смялась, что слезы текли у нея по щекамъ; она не знала, куда дваться отъ хохота и два раза сплюнула на полъ отъ восторга.