MITI and the Japanese Miracle: The Growth of Industrial Policy, 1925-1975

Он отвечал за оккупационную политику по отношению к японским банкам с 1945 по 1948 год.... Многие финансовые лидеры, включая [тогдашнего] заместителя премьер-министра Фукуду Такэо, ставят ему в заслугу то, что он предотвратил распад японских банковских и страховых компаний в ходе послевоенного расчленения компаний дзайбацу в Японии." "Не желая ни в коей мере умалять заслуг Беплата, можно предположить, что с точки зрения японцев, и особенно MCI, в те послевоенные годы на работе присутствовала определенная степень iiieiiyii /nkir/mi (выполнение приказов начальника в лицо и отказ от них в животе).

Иногда японские чиновники искренне не понимали, чего от них хочет SCAP. Например, что касается Закона о борьбе с монополиями (№ 54 от 14 апреля 1947 года), Морозуми Ёсихико, который 25 лет спустя стал заместителем министра MITI, вспоминает свои мучительные усилия во время оккупации по постатейному переводу на японский язык проекта Антимонопольного закона, который штаб генерала Мак-Артура прислал в MCI для принятия. "Сегодня это кажется смешным, - пишет он, - но тогда мы не понимали, о чем идет речь". Когда Морозуми показал свой проект "старшему по званию" Мурасэ Наокаю, тогдашнему начальнику отдела законодательства кабинета министров, Мурасэ спросил его, что означает то, что он перевел, и он, к своему смущению, был вынужден ответить, что не знает. Мурасэ понял суть закона, лишь взглянув на оригинальный английский текст. Нет нужды говорить, что антимонопольный закон не был тем, чего японцы могли избежать или обойти. Как мы увидим в следующих двух главах, MITI потратил последующие 30 лет, пытаясь обойти работу Морозуми. Напряженность, возникшая между МФТИ, с одной стороны, и Комиссией по справедливой торговле (созданной в соответствии с законом), с другой, несомненно, способствовала созданию благоприятного климата, в котором происходил высокоскоростной рост. Эта напряженность, непредусмотренная ни SCAP, ни MCI, возможно, стала одним из самых больших вкладов оккупации в экономическое "чудо".

Хотя в отчетах SCAP практически ничего не говорится на эту тему, японцы характеризуют первые четыре года оккупации, ссылаясь на два больших спора о восстановлении экономики Японии и на один факт - рост государства как центральной фигуры в экономике.) Первый из этих двух споров касался того, что должно быть приоритетным в восстановлении - расширение производства или стабилизация цен и контроль за их ростом. Второй спор касался того, какой тип экономики должна восстановить Япония - ориентированный на промышленность и сравнительные преимущества Японии в виде большой, но дешевой рабочей силы, или ориентированный на тяжелую и химическую промышленность с их большим потенциалом добавленной стоимости (то есть большей стоимостью произведенной продукции после вычета стоимости материалов, налогов и амортизации).

Акцент на производстве, а не на стабилизации, и на тяжелой, а не легкой промышленности обычно преобладал, но сторонники противоположных позиций не обязательно были неправы. Они внесли свой вклад во время "линии Доджа" (1949-50 гг.) и Иорейской войны (1950-53 гг.), когда сторонникам производства и тяжелой промышленности пришлось бороться с инфляцией и зависимостью Японии от международной торговли. Именно тогда родилась MITI ivas и обе стороны оккупационных противоречий были синтезированы для формирования системы высоких темпов роста.

Рост государственной власти и ее роль в реконструкции доминировали во всех спорах. Историк Хата Иллухико прямо заявляет, что "никогда японская бюрократия не пользовалась большей властью, чем во время оккупации"; а Клуб журналистов МИТИ называет оккупацию "золотой эрой" МКИ - периодом, когда она осуществляла полный контроль над экономикой". Принятие правительством на себя всех функций, ранее принадлежавших частному сектору, воссоздание "экономического генштаба" и планов мобилизации материалов под новыми названиями, но в гораздо более сильной форме, а также принятие законов, по сравнению с которыми Закон о всеобщей мобилизации N'atIons I меркнет, привело к огромному росту бюрократического аппарата. В 1948 и 1949 годах MCI контролировал третью по величине долю бюджета общего счета (более крупные доли приходились только на офис министра Прирре и Министерство финансов); В 1949 году, когда МИТИ был основан, в нем работало 21 199 сотрудников, в то время как в 1974 году их было 13 891, и он обслуживал бесконечно большую и более сложную экономику.