MITI and the Japanese Miracle: The Growth of Industrial Policy, 1925-1975

Организационное наследие эпохи Шёва несколько сложнее. Я имею в виду такие социальные опоры для частно-государственного сотрудничества, как опыт провала как самоконтроля, так и государственного контроля, совпадение взглядов на природу экономического управления у бюрократов и предпринимателей в результате общего или очень схожего образовательного опыта (например, в юридической школе Тёдай), а также широкое перекрестное проникновение элит в результате рекрутирования политиков и менеджеров из числа государственных чиновников. Эти черты японского общества не являются чисто культурной данностью, хотя их будет трудно повторить в других обществах, поскольку они отражают то, что Япония смогла спасти из-под обломков ранней эпохи Сёва. Нация, которая захочет их перенять, может отправиться на переосмысление современной истории Японии. Знаменитый японо-анский "консенсус" появился только в 1950-е годы; в 1930-1940-е годы его еще не было, что говорит о том, что он был основан на изменениях исторических обстоятельств и политической сознательности, а не на уникальных общественных ценностях.

Улучшенные институциональные механизмы" уже рассматривались в этой главе. Помимо двухуровневой банковской системы, FILP, развитого аппарата содействия торговле, высокого уровня конкуренции между банковскими группами, полного контроля над иностранной валютой, полного отсева иностранного капитала и налоговой системы, превратившей Японию в рай для предпринимателей, существовали и все остальные институциональные механизмы, упомянутые в главе 1. К ним относятся рабочая сила, доведенная до илея профсоюзами предприятий, обширные субподряды, "пожизненная" занятость, массовая межнациональная ириграция с ферм на фабрики, свобода менеджеров от вмешательства в их программы со стороны акционеров корпораций, система принудительных сбережений в ущерб слабым или несуществующим обязательствам по социальному обеспечению (дополнительно стимулируемая правительством через почтовую систему, которая направляла накопленные средства непосредственно на счета Министерства финансов), и многие другие примеры специального использования, казалось бы, не связанных между собой социальных институтов для обеспечения высоких темпов роста. Не стоит забывать и о том, что правительство активно пропагандировало и популяризировало эти инновации через такие частно-пиратские форумы, как Совет по рационализации промышленности. Самым важным "улучшенным институциональным механизмом" из всех был МИТИ. Он не имеет аналогов в других развитых индустриальных демократиях, чтобы играть роль "пилотного агентства" или "генерального штаба экономики". По иронии судьбы, эффективность его работы повысилась после утраты абсолютных полномочий государственного контроля в связи с истечением в 1952 году срока действия Временного закона о контроле за поставками и спросом на материалы. МИТИ не утратил всех рычагов контроля - он по-прежнему полностью контролировал внешнюю торговлю и внедрение иностранных технологий, но после 1952 года ему пришлось научиться использовать косвенные, рыночные методы вмешательства в экономику. Это отличало его как от Министерства финансов, так и от Министерства сельского и лесного хозяйства, и способствовало формированию истинно государственно-частного сотрудничества в промышленном секторе, которое сохраняло преимущества как самоконтроля, так и государственного контроля, в то время как сглаживал их недостатки.

Период с 1952 по 1961 год стал золотым веком министерства. Используя FILP, Банк развития, Совет по рационализации промышленности и ряд других мощных институтов, Бюро предприятий в одиночку перестроило японскую промышленную структуру с легких трудоемких отраслей на сталь, суда и томобили, по производству которых Япония сегодня занимает первое место в мире. Чтобы найти аналогичные достижения правительственных бюрократий в других странах, достаточно посмотреть на сиреневые дела проекта "Война и мир" в США или на запуск НАСА пилотируемой ракеты к мотору. Хотя очевидно, что МИТИ не может оставить без внимания то, что он сделал в этом году.

Без мобилизованного народа, без инноваций и конкуренции в частном секторе, без дополнительных программ других правительственных агентств, не менее верно и то, что сами усилия по развитию требовали управления. Именно это и обеспечил МИТИ.