MITI and the Japanese Miracle: The Growth of Industrial Policy, 1925-1975

Бюро Fue1 было первым подразделением в MC1, которое занималось исключительно товаром, но TMCB стало первым подразделением, которое приняло принцип вертикальных организаций, классифицированных по материалам, для своей межнациональной организации. TMCB состояло из шести департаментов и четырнадцати секций, начиная с первого департамента, секции один (отвечающей за сталь и марганец), четвертого департамента, секции девять (отвечающей за химический текстиль, бумагу и целлюлозу), и заканчивая шестым департаментом, секцией четыре-подростка (отвечающей за планы импорта и средства для оплаты импорта); все товары, включенные в план мобилизации материалов, были отнесены к той или иной секции, которая затем должна была решить, как достичь целей и вести переговоры с другими бюро и с промышленностью об условиях, сроках поставки и так далее. В TMCB было много военных, и все гражданские сотрудники MCI, работавшие там, были близко знакомы с планом и его авторами в Совете по планированию при кабинете министров".

TMCB работал плохо. Среди его многочисленных проблем были конфликты по поводу юрисдикции внутри самого МКИ - в частности, между TMCB, Торговым бюро, а также на внешнем уровне с Министерством финансов по поводу лицензирования импорта и использования иностранной валюты. В 1941 году MCI отказался от своего давнего контроля над страховым бизнесом и фондовыми и товарными биржами в обмен на контроль над лицензиями на импорт и экспорт - изменение, которое сделало MCI еще более исключительно агентством по промышленной политике и установило связь между промышленной политикой и торговлей, которая позже вновь проявилась в MITI. Конфликты возникали также между чиновниками MCI и военными, а также между чиновниками MCI и Советом по планированию при кабинете министров. Как линейная организация, министерство неоднократно пыталось убедить сотрудников КСП в том, что составление плана и его выполнение - две разные вещи: фирмы дзайбацу конкурировали друг с другом, квалифицированная рабочая сила была в дефиците, наличие капитала было проблемой, появлялись черные рынки, а военные регулярно заключали хитроумные сделки самостоятельно.

Во второй половине 1938 года качество жизни в Японии стремительно ухудшалось, и это тоже способствовало проблемам TMCB. Пересмотренный план мобилизации материалов вдвое сократил импорт для гражданского сектора и вывел из строя бесчисленное множество средних и мелких предприятий. По одним оценкам, только за август 1938 года произошло около 390 000 банкротств". В том же месяце министерство внутренних дел ввело в действие то, что общественность называла "экономической полицией". Это означало размещение во всех полицейских управлениях двенадцати или тринадцати прокуроров и следователей, которые специализировались на "экономических преступлениях" и пытались контролировать черные рынки и поддерживать официальные цены. Таким образом, TMCB стала явно непопулярной среди граждан.

Возможно, главной причиной того, что бюро не работало, было постоянное различие в политических взглядах, существовавшее между MCI при Мурасэ и бюрократами-реформаторами. Сиина прямо говорит, что и Мурасэ, и Такеучи Какити, единственные заместители директора TMCB за время его недолгого существования, не очень ладили с военными и стремились создать свои собственные фракции в противовес фракциям бюро реформ. Не менее важно и то, что дзайбацу и партийным политикам в парламенте не нравилось отношение к ним во время де-батов по поводу закона о мобилизации и вообще ход событий. Особенно их раздражало присутствие в кабинете двух бывших бюрократов на ключевых экономических постах - министра финансов и министра торговли и промышленности. Их способ решения этой проблемы заключался в игнорировании Кайи и Йослиино и в тонком саботаже контролируемой экономики. Большая часть структуры управления существовала только на бумаге, в реальности же бюрократии приходилось согласовывать каждый контракт, чтобы добиться сотрудничества с промышленностью.

Икеда Сейхин, бывший руководитель Mitsui и "старейшина" делового мира, ушел из бизнеса после военного переворота, а в 1938 году занимал пост управляющего Банком Японии. Он был приемлем для делового сообщества благодаря своему происхождению, и он был приемлем для военных, потому что был терпим к экономическому контролю, пока в нем доминировало деловое сообщество. Коноэ и его военные помощники также надеялись, что единый лидер, одновременно занимающий посты министра финансов и МКИ, сможет смягчить все более ожесточающиеся споры о юрисдикции между этими двумя министерствами.