MITI и японское чудо: рост промышленной политики, 1925-1975 гг.

Додж прибыл в феврале 1949 г. и, работая с новым министром финансов Икедой Хаято, заставил правительство написать сбалансированный бюджет. 25 апреля он также установил официальный обменный курс US$1 = ¥360, который продержался до 1971 года. Он санкционировал создание Японского экспортно-импортного банка и Японского банка развития, а также руководил принятием целого ряда других важнейших решений, оказавших влияние на японскую экономику на долгие годы вперед. Самым важным достижением Доджа стало внезапное и резкое снижение инфляции за счет драконовского сокращения спроса, которое Маэда назвал "рационализацией через безработицу". Додж раз и навсегда положил конец спорам о соотношении роста производства и борьбы с инфляцией, выбрав второе. Его политику уместно сравнить с дефляцией Мацукаты 1880-х годов и с дефляционной отменой золотого эмбарго Иноуэ Дзюнносукэ в 1930 году. Более того, как дефляция Иноуэ была преодолена военными прибылями от Маньчжурского инцидента, так и дефляция Доджа была преодолена военными прибылями от Корейской войны, начавшейся в 1950 году.

В то время как происходили эти грандиозные события, почти незамеченные Доджем и другими официальными лицами SCAP, японцы внесли в план стабилизации из девяти пунктов свою собственную реформу, которая, вероятно, оказала такое же сильное влияние на японскую и мировую экономику, как и все меры Доджа. Они упразднили MCI и BOT и объединили их прежние функции в новое министерство, названное Министерством международной торговли и промышленности. Инициатором создания этого министерства был Сирасу Дзиро*.

 

В ретроспективе становится ясно, что слияние MCI и BOT, а точнее, превращение BOT во внутреннее бюро MCI и предоставление ему главного места в системе управления министерством, было блестящей идеей. Но то, что идея принадлежала Сирасу Дзиро, а он и Ёсида руководили ее реализацией, стало причиной нескольких самых тревожных дней в жизни бюрократов "линии Киси-Шиина".

Ёсида и Сирасу были искренне преданы программе SCAP по восстановлению японской международной торговли, но при этом они руководствовались собственными политическими и бюрократическими интересами при продвижении реформы. Как уже отмечалось, Ёсида испытывал глубокое отвращение к MCI и ее тесной связи с контролируемой экономикой военного времени и военными. Сирасу разделял эти взгляды и, кроме того, хотел навести порядок в коррупционной, по его мнению, деятельности BOT, которую он обнаружил после вступления в должность директора.

 

Ёсида планировал поднять как Министерство финансов (под руководством своего протеже Икеды), так и свое собственное Министерство иностранных дел на более влиятельные позиции в экономическом управлении по отношению к MCI, причем Ёсида, как и Сирасу, считал, что доверенные люди из Министерства иностранных дел лучше справятся с продвижением экспорта, чем бюрократы из отдела промышленной политики. Таким образом, первоначальная идея Сирасу заключалась не столько в слиянии BOT и MCI, сколько в том, чтобы поместить укомплектованный BOT в MCI с целью его реформирования и контроля над ним.

Руководство MCI знало об этих намерениях Ёсиды и Сирасу и сделало все возможное, чтобы предотвратить худшее. 2 февраля 1949 г. они направили сравнительно молодого сотрудника MCI Нагаяму Токио (выпускник 1935 г.) в BOT на должность начальника торговой секции в Бюро по общим вопросам, который должен был следить за планами Сирасу. Нежданно-негаданно

 

К счастью для MCI, это оказалось одним из самых неудачных маневров, которые когда-либо предпринимали ее руководители. Сирасу развернул Нагаяму и сделал его одним из своих лейтенантов. Затем Нагаяма вернулся в MITI, где его прозвали "императором Нагаямой", и стал первым руководителем Секретариата MITI (194953 гг.) и чиновником, отвечающим за кадровые назначения (случай "императора Нагаямы" рассматривается далее в главе 6).