MITI и японское чудо: рост промышленной политики, 1925-1975 гг.

Второй важной, но неудачной инициативой Катаямы стало предложение о национализации угольной промышленности - идея, заимствованная из политики Лейбористской партии Великобритании в сентябре 1946 года. Хираи Томисабуро* из MCI с энтузиазмом подготовил для правительства проект закона о государственном контроле, но он встретил резкое неприятие в парламенте, несмотря на то, что Макартур одобрил этот план. Мидзутани Чозабуро*, министр МКИ в социалистическом кабинете, попытался привлечь внимание общественности к этой мере, сфотографировавшись в угольной шахте с киркой и в одной набедренной повязке, и впоследствии его всегда называли "министром в набедренной повязке". После многочисленных срывов и кулачных боев в парламенте был принят сильно измененный Закон о временном государственном управлении угольной промышленностью (Rinji Sekitan Kogyo* Kanri Ho*, № 209 от 20 декабря 1947 г., введен в действие 1 апреля 1948 г.). Срок его действия составлял три года, и он охватывал около 56 бывших шахт "дзайбацу". Единственным его конкретным результатом стала реорганизация и значительное расширение Угольного агентства, в котором к 1950 г. работало около 12 тыс. сотрудников. Однако закон не способствовал увеличению добычи угля сверх того, что уже было достигнуто системой приоритетного производства, и он был досрочно отменен 2 мая 1950 г., что стало последней официальной попыткой MCI или MITI отделить управление от собственности и передать управление государству.

То, что приоритетное производство дало свои результаты, не вызывает сомнений. Добыча угля в 1947 году составила 29,3 млн. т, или 97,7% от планового задания в 30 млн. т, а в 1948 году добыча была доведена до 34 790 000 т, что составляет около 60% от достигнутого ранее уровня. Повышение обеспеченности сырьем и энергией оказало влияние на все остальные отрасли промышленности.

 

РФБ, писал: "Размер кредитов РФБ был безрассудным, но к тому времени, когда была обнародована "Линия Доджа", промышленные предприятия Японии были восстановлены на 80%". Более того, по словам Икеды Хаято, РФБ погасил все свои кредиты, за исключением 2,9%, хотя преемник РФБ, Банк развития, считает, что процент возврата кредитов РФБ составил всего 25% по кредитам на строительство и оборудование и 78% по субсидиям на эксплуатацию. Как бы то ни было, - заключает Икеда, - отрицать значительную роль, которую сыграл РФБ в восстановлении послевоенной экономики Японии, неправильно. . . . Кредиты были эффективны в значительной степени. Можно с уверенностью сказать, что РФБ выполнил свои задачи".

 

Хотя ни один японский чиновник не сомневается в том, что инфляция RFB принесла огромные лишения народу и что в конечном итоге ее пришлось прекратить, приоритетное производство оказало важное влияние на последующие взгляды бюрократии как прецедент более смелых, а не более осторожных и фискально ответственных действий. Это также усилило националистические настроения чиновников МИТИ, поскольку данная политика проводилась в условиях неодобрения со стороны SCAP.

Не подлежит сомнению и тот факт, что фактические институты приоритетного производства - РФБ, Закон о контроле спроса и предложения, ЭСБ, Угольное агентство - воссоздавали государственный аппарат экономики Японии военного времени. Финансирование РФБ было напрямую скопировано с политики Министерства финансов и Банка Японии военного времени. Закон о спросе и предложении был, пожалуй, сильнее всех законов военного времени, поскольку давал государству контроль над всеми товарами, а не только над торговлей. ESB дублировало функции и методы CPB, в нем работали многие сотрудники. А Угольное агентство представляло собой старое Топливное бюро, возрожденное без прикомандированных военных. Создание ESB и принятие Закона о спросе и предложении также заставило реорганизовать MCI 9 ноября 1946 г. в вертикальные бюро по каждой отрасли, подобно тому, как это было сделано в 1939 г. при создании CPB и планировании мобилизации материалов. Как отметил Джером Коэн в конце своего исследования экономики военного времени, "система управления военного времени с ее пережитками картельного господства была упразднена, но заменяющая ее система распределения имела очень знакомый вид".