MITI и японское чудо: рост промышленной политики, 1925-1975 гг.

Для обслуживания этого "мозгового треста" правительство Окады создало также Исследовательское бюро при кабинете министров (Naikaku Chosa* Kyoku, учреждено императорским указом № 119 от 11 мая 1935 г.). Это было не старое Бюро ресурсов 1927 г., ориентированное на военные нужды и также прикрепленное к кабинету, а новый орган, состоящий из бюрократов, временно откомандированных из основных министерств для работы в этом элитном органе. Через два года в результате объединения Исследовательского бюро кабинета и Бюро ресурсов появился Совет по планированию, известный в то время как "экономический генеральный штаб".

 

В 1935 году Научно-исследовательское бюро Кабинета министров стало оплотом так называемых "новых бюрократов" ("бюрократы-реформаторы") или, по описанию Накамуры Такафусы, гражданские бюрократы, которых привлекла нацистская идеология. Иде и Исида прямо определяют бюрократов-реформаторов как "антилиберальных, антипартийных, националистических, провоенных, профашистских и прежде всего выступающих за усиление государственного контроля". Их можно было встретить во всех министерствах, а после убийства Инукаи они приобрели большое влияние в ходе активной внутрибюрократической борьбы за заполнение вакуума, образовавшегося после ухода политических партий. Сотрудничая с военными, будь то по идеологическим соображениям или просто потому, что так дул ветер, некоторые бюрократы быстро продвигались по карьерной лестнице.

В министерствах старой линии, таких как Министерство финансов и Министерство иностранных дел, основная часть бюрократического руководства пыталась противостоять растущему влиянию военных, но в течение десятилетия эти министерства, как правило, теряли власть, уступая ее министерствам, которые сотрудничали с ними, таким как MCI. В MCI Ёсино критиковал бюрократов-реформаторов как "льстецов военных", хотя его протеже Киси был образцовым бюрократом-реформатором, а сам Ёсино был в хороших отношениях с военными благодаря своей по сути технократической политической позиции.

 

Ёсино также признавал, что прием на службу в МКИ офицеров, находящихся в отставке, - практика, разрешенная им для Топливного бюро и ряда других новых подразделений, - влияла на кадровые вопросы министерства. Милитаристы регулярно использовали свое политическое влияние для блокирования продвижения по службе молодых чиновников, которых они считали недостаточно "реформистскими". Большинство чиновников, работавших в промышленной администрации, в отличие от коммерческой, в той или иной степени стали бюрократами-реформаторами, что привело к расстановке фракций при преемниках Ёсино и при Киси, которая скажется на работе министерства на десятилетия вперед.

Военный эквивалент бюрократов-реформаторов или "штабные офицеры реформ", смотрели на бюрократов-реформаторов как на возможную гражданскую замену старых партийных лидеров, которые, по их мнению, были коррумпированы и являлись главными препятствиями на пути построения в Японии "государства национальной обороны". В октябре 1934 г. министерство армии опубликовало подстрекательскую брошюру, призывающую к национальной мобилизации, противостоянию "классам, живущим нетрудовыми доходами", расширению производства и торговли под контролем государства. Для реализации этой программы армия рекомендовала своим кадрам вступать в союзы с "новыми бюрократами", и этот термин вошел в обиход.

Одним из важных источников бюрократов-реформаторов были чиновники, служившие в Маньчжурии в качестве переводчиков после провозглашения в марте 1932 г. нового государства Маньчжоу-Го. Поскольку Маньчжоу-Го фактически управляла армия, то приглашенные на работу должны были сочувствовать идеям военных по обновлению самой Японии. Контингент МКИ, служивший в Маньчжурии, особенно важен для послевоенной промышленной политики, поскольку, как писал в 1976 г. Сиина Эцусабуро, Маньчжурия была "великим испытательным полигоном" для японской промышленности.