MITI и японское чудо: рост промышленной политики, 1925-1975 гг.

26 мая 1927 г. правительство учредило Бюро ресурсов (Shigen Kyoku) в качестве полуотдельного органа кабинета министров. Поскольку сильное военное присутствие в прежнем Бюро боеприпасов приводило к конфликтам с другими министерствами, на этот раз правительство уменьшило военную составляющую, набрало бюрократов из других министерств и создало совместный государственно-частный совещательный совет для обсуждения вопросов, связанных с ресурсами. Штат Бюро ресурсов был невелик - всего пять человек, но МКИ направило в него одного из своих важных молодых сотрудников - Уэмуру Когоро*, выпускника 1918 г., которому суждено было стать в мае 1968 г. президентом Кейданрен, самого влиятельного в стране поста, определяющего политику в отношении делового сектора. До конца своей бюрократической карьеры Уэмура работал в "генеральном экономическом штабе", где в 1940 г. дослужился до должности вице-президента Совета по планированию при кабинете министров. Его должность в Бюро ресурсов была одной из самых первых связей между МКИ и военными планировщиками до того, как в 1943 г. они были официально объединены в Министерство боеприпасов.

 

Бюро ресурсов 1927 года предприняло первые меры по настоящему экономическому планированию в Японии. Оно стало инициатором "планов мобилизации материалов" (о которых речь пойдет далее в этой главе), которые стали доминировать в экономике после начала войны с Китаем. Однако главным достижением Бюро в конце 1920-х годов стала разработка Закона об исследовании ресурсов (Shigen Chosa Ho, закон № 53 от 12 апреля 1929 г.), который обязывал частные предприятия отчитываться перед правительством о своих производственных и финансовых возможностях. Поскольку Бюро ресурсов не имело оперативных функций (чтобы не вступать в конфликт с территориями созданных министерств), MCI было уполномочено обеспечивать исполнение закона путем проверки заводов и шахт на предмет определения их ресурсного потенциала. Это было важным событием для мирного времени. Интересно, что в статье 2 этого закона говорится о необходимости разработки "планов контролируемой эксплуатации" предприятий, и такое использование в военно-экономическом уставе считается происхождением термина в названии Закона о контроле над важными отраслями промышленности 1931 г., хотя Ёсино отрицал, что его закон имел военную цель.

 

Именно вторжение в Маньчжурию в сентябре 1931 г. и убийство премьер-министра Инукаи 15 мая 1932 г. вызвали к жизни промышленную политику как элемент военной мобилизации. События последующих нескольких лет как в Японии, так и в Маньчжурии еще более настоятельно указали на необходимость создания экономического генштаба - координирующего органа, который мог бы объединить военные потребности с гражданскими возможностями и корректировать их. После нападения милитаристов на Инукай трон перешел к беспартийному правительству национального единства под руководством адмирала Сайто * Макото (1858-1936, убит в ходе военного переворота 26 февраля 1936 г.). Министром финансов остался Такахаси Корэкиё, а министром торговли и промышленности стал Накадзима Кумакити (18731960) из Фурукава дзайбацу (Furukawa Electric, Yokohama Rubber, Fuji Electric и др.), ближайший гражданский соратник Ёсино в ТИРБ. Поскольку это был беспартийный кабинет, а Накадзима и Ёсино были хорошими друзьями, от старой практики, когда заместитель министра предлагал новому министру подать в отставку, пришлось отказаться.

Как мы видели в предыдущей главе, в декабре 1931 г. Такахаси вновь ввел эмбарго на продажу золота, что позволило расширить вмешательство государства в частную экономику намного больше, чем картели, разрешенные Законом о контроле. Чтобы сделать эмбарго эффективным, правительство также приняло Закон о предотвращении утечки капитала (Shihon Tohi Boshi Ho, закон № 17 от 1 июля 1932 г.), а когда он оказался двусмысленным и, следовательно, неисполнимым, был принят Закон о контроле за иностранной валютой (Gaikoku Kawase Kanri Ho, закон № 28 от 29 марта 1933 г.), согласно которому все зарубежные операции подлежали утверждению и лицензированию министром финансов. Хотя в то время никто не мог себе этого представить, государственный контроль над конвертируемостью иены продолжался непрерывно до 1 апреля 1964 г., а над перемещением капитала - до политики либерализации капитальных операций конца 1960-х - начала 1970-х годов.

В 1932 г. Такахаси также начал проводить свою знаменитую политику дефицитного финансирования для преодоления депрессии (и тем самым завоевал прозвище, которое сегодня связывают с его именем, - "японский Кейнс"). Военные расходы в общем бюджете выросли с 28% в 1930 г. до 43% в 1935 г., а совокупный дефицит 1932-1936 гг. достиг огромной величины - 1,9 млрд. иен.