MITI и японское чудо: рост промышленной политики, 1925-1975 гг.

Кабинеты, последовавшие за армейским мятежом 1936 года, были непопулярны. Это привело сначала к призывам к созданию правительства национального единства, а затем к его формированию под руководством принца Коноэ 4 июня 1937 года. Учитывая дисбаланс международных платежей и необходимость для армии импортировать хотя бы часть необходимых ей товаров, выбор министра финансов в новом правительстве был одним из главных вопросов. Коноэ предложил кандидатуру Кая Окинори, который был не реформатором, а фискально-консервативным бюрократом Министерства финансов. Кая, в свою очередь, рекомендовал Ёсино на пост министра торговли и промышленности, мотивируя это тем, что ему необходима поддержка этого министерства, если он собирается взять под контроль расходы армии. Как оказалось, начало войны в Китае через месяц после прихода к власти правительства Коноэ нарушило все эти планы. Тем не менее Ёсино вернулся со своего поста на северо-востоке и стал министром организации, которую он покинул в качестве заместителя министра всего несколько месяцев назад. Он стал первым бюрократом, воспитанным в МКИ, который занял пост министра торговли и промышленности. Интересно, что карьеры Ёсино и Киси похожи тем, что оба были уволены с поста заместителя министра, а затем менее чем через год вернулись на пост министра.

4 июня 1937 г., в день приведения к присяге нового кабинета министров, министр финансов Кайя и министр МКИ Ёсино выступили со своим знаменитым совместным заявлением о "трех фундаментальных принципах" экономической политики: производство должно расширяться, страна должна жить в пределах, установленных международным платежным балансом, и правительство должно контролировать экономическую деятельность, чтобы достичь координации между первыми двумя принципами.

 

Первый принцип был направлен на удовлетворение требований военных, второй - на удовлетворение требований лидеров бизнеса, а третий поставил всю страну в известность о необходимости перемен, чтобы выполнить волю военных и при этом избежать банкротства.

Цель этого заявления (взять под контроль военные расходы) была достаточно ясна в Японии, но за рубежом оно было воспринято как объявление агрессии. В американских газетах заявление Кая-Йошино было расценено как подготовка к войне с Китаем, а в 1945 г. Международный военный трибунал по Дальнему Востоку расследовал выступление Йошино по радио о трех принципах как возможное доказательство его участия в военном заговоре.

 

Йошино и Кайя выступали за расширение производственного потенциала, но при этом отстаивали принципы бюджетной честности и совместного государственно-частного управления, что заметно отличало их от непосредственных предшественников.

 

В то время как в США, в частности, был принят закон о том, что конфликт должен быть максимально минимизирован. Такая позиция сохранялась примерно до момента битвы за Хсючоу, который пал перед японцами 18 мая 1938 года. Однако практически сразу же стали появляться некоторые меры контроля военного времени. Помимо возобновления и усиления действия постановления о контроле над ценами 1918 г., правительство Коноэ добилось принятия 10 сентября 1937 г. трех новых законов. Первый из них узаконил исполнение Закона о мобилизации предприятий боеприпасов 1918 г., несмотря на то, что война не была объявлена. Второй закон - "О регулировании чрезвычайных фондов" (Rinji Shikin Chosei * Ho*) - наделял Министерство финансов правом направлять государственный и частный капитал в военную промышленность, если оно считало, что обычный поток инвестиционных средств слишком медленный или недостаточный. На момент принятия закона его последствия не были четко определены, но он положил начало административному руководству Министерством финансов частными банками, которое продолжается и по сей день.

Наиболее интересен третий закон. Он был детищем Ёсино и, вероятно, самым большим его достижением на посту министра. Он носил внушительное название "Закон о временных мерах, касающихся экспорта, импорта и других вопросов" (Yushutsunyu-hin-to* ni kan suru Rinji Sochi ni kan suru Horitsu*, закон № 92), и Ёсино и его помощники с удовольствием рассказывали, как они выбрали такую формулировку, чтобы запутать членов парламента, а также о том, как Йошино скрытничал и давал расплывчатые ответы на вопросы, заданные в Демпалате о сфере действия закона. По условиям этого закона, состоящего всего из восьми статей, правительство имело право ограничивать или запрещать импорт или экспорт любых товаров, а также контролировать производство, распределение, передачу и потребление всего импортируемого сырья. Это означало, как подчеркивает Накамура, предоставление МКИ дискреционных полномочий по контролю за всем по своему усмотрению. Закон о торговле 1937 г. является наиболее ярким прецедентом для Закона о контроле за валютой и внешней торговлей 1949 г., который был самым мощным инструментом МИТИ в проведении промышленной политики в период высоких темпов роста и до настоящего времени (закон 1949 г. был переписан, но сохранился в силе в 1980 г.).