«Митьки» и искусство постмодернистского протеста в России

Типичный мужской персонаж находится над сексом и вне секса. Его живо интересует многое, от где бы выпить до особенностей неклассической перспективы, но никак не половая активность. Он совсем не аскет, он очень даже гедонист, просто в его кругозоре половые сношения находятся где-то за периферией, не входят в топ-десятку удовольствий. Для него лучшее времяпрепровождение — это «а поговорить?».

Художественный критик Анна Матвеева. Никто не знает про секс (2013)

Гончарова машину изнутри — вовне выгоняет, как дурную кровь. Когда я глазами вижу свой страх, я его не боюсь. <…> У Гончаровой с природой родство <…> Если Гончарова с машиной, орудием порабощения, во вражде, с машиной, природой порабощенной, она в союзе.

Марина Цветаева. Наталья Гончарова. Жизнь и творчество. (1929)

Виктор Тихомиров — чрезвычайно разносторонний художник, мастерски работающий в нескольких видах искусства. Как живописец он обращается к русскому фольклору и сатирической повествовательной традиции лубка; кроме того, он оригинальный кинорежиссер, которому близки кинестетичность и глубокая серьезность Андрея Тарковского и Александра Сокурова (последний — близкий друг Тихомирова и герой одного из снятых им документальных фильмов). В своих политических карикатурах для газеты «Деловой Петербург» Тихомиров опирается на графические условности лубка, отвергаемые им в живописных работах; используя резкие линии и яркие основные цвета, художник изображает нескрываемую глупость и лицемерность как гражданских институтов, так и выступающих от их имени бесчестных общественных деятелей и благотворителей. Очерки, записи на личных страницах художника в сетях «Facebook» и «ВКонтакте», а также периодически появляющиеся статьи для «Делового Петербурга» и других газет северной столицы выдержаны, как отмечает в своем очерке о тихомировской прозе поэт Виктор Кривулин, в стиле увлекательного монолога любознательного «городского гуляки», который развлекает читателей яркими сценками из жизни постсоветского Петербурга, напоминающей представление комедии дель арте[319]. Более того, в каждом из перечисленных жанров Тихомиров задействует удивительное богатство эмоциональных регистров; постоянное балансирование между ними раз за разом приводит к обману читательских или зрительских ожиданий, вызывая у аудитории бесчисленное множество вопросов. Какова же основная идентичность Тихомирова-творца, с успехом работающего с целым рядом художественных медиумов, включая традиционные виды визуального искусства? И есть ли у всего этого впечатляющего спектра тем, затрагиваемых им как в литературном, так и в изобразительном творчестве, некий общий знаменатель? Отвечая на этот вопрос, можно назвать Тихомирова бытописателем социального хаоса — то забавного, то мрачного, то трагического, то полного надежд, боли или метафизической тоски, а подчас и совмещающего разные из перечисленных качеств. Любопытно, что для Тихомирова все эти аффекты не являются взаимоисключающими. Его творчество изменчиво, как Протей, и динамично. По мнению Шинкарева, в нем чувствуется «концентрированная, необходимая, как витамины, радость жизни», а самые бурные, подчас чреватые физическим насилием конфликты Тихомиров изображает так живо и ярко, что даже в них сквозит нечто радостное[320].