Митрополит Филипп

Новое прославление митрополита Филиппа было излюбленной идеей Никона, его детищем, а потому происходило при деятельном участии митрополита Новгородского. Это дело касалось Никона и по другой причине: в 1636–1639 годах он монашествовал в Анзерском скиту на Соловках. Тогда великое пламя почитания Филиппа коснулось молодого инока и впредь не оставляло его. В 1646 году, когда мощи переносили в Спасо-Преображенский собор, Никон уже занимал архиерейскую кафедру в Великом Новгороде. Ему, как правящему архиерею всей огромной области, куда входили и Соловки, отправили, взяв из гроба, частицу мощей — «з гортани костку». Никон принял ее с благоговением и поцеловал.

Теперь он возглавил «посольство», отправленное за мощами из Москвы в Соловецкую обитель. 11 марта 1652 года перед отъездом «посольства» в Успенском соборе отслужили молебен. «Посольство» включало, помимо духовных особ, также дворян и стрельцов. Их возглавлял боярин князь И. Н. Хованский, представитель высшей знати московской, а в казначеях у него состоял дьяк Гаврила Леонтьев. Таким образом, «посольство» представляло собой не внутрицерковное дело, но соборное действие всей Руси. Светская и церковная власти участвовали в нем как соработники, проявляя признаки столь необходимой «симфонии».

Полутора сотням «посольских людей» предстоял долгий и тяжелый путь. Никон спустился по Двине до молодого Архангельска, добрался до Николо-Корельского монастыря, а затем со всеми монахами, певчими, стрельцами и дворянами пересел на суда. Ночью от сильного ветра на море поднялось волнение. Ветер дул в противоположную сторону, поэтому путешественникам пришлось стать на якорь у мыса Становище, в 80 верстах от Соловков. Однако 16 мая мощные волны выломали якоря, пообрывали якорные канаты, изорвали паруса, долго гнали лодии и выбросили их на берег. Одно судно разбило о камни, и вместе с ним погиб казначей Леонтьев со свитой и сыном Петром, потонула и царская серебряная казна, предназначенная для раздачи соловецкой братии. Сгинула огромная по тем временам сумма — тысяча рублей. Сам Никон чудом уцелел.

Двадцать девятого мая он предпринял новую попытку добраться до Соловецкой обители и тут, наконец, преуспел.

Зная, что соловецким инокам будет тяжело отдавать мощи Филиппа, столь чтимого на островах, Никон запасся царской и патриаршей грамотами. Добравшись до Соловков, он предъявил их монахам как свидетельство воли самого государя Алексея Михайловича и покойного патриарха Иосифа[101]. В обители воцарилась печаль. Соловки духовно срослись с прежним своим игуменом. Возвеличивание его имени обрадовало иноков, но необходимость отдать мощи вызвала горечь. Но что делать — братии пришлось повиноваться.