Митрополит Филипп

Трижды он составлял «уставные грамоты» — как бы сейчас сказали, «нормативные документы» — для населения монастырских владений: в 1548, 1561 и 1564 годах. От имени Филиппа и монастырских властей были назначены «приказчики» с «доводчиками», которые получили право следствия, суда и управления на местах. «Уставными грамотами» определялись их права и обязанности: сколько и за что им платит местное население, какие пошлины и с кого они взимают, какие наказания положены им за злоупотребление властью. Для монастырской администрации, выезжавшей за пределы обители, на Суми и в Великом Новгороде строились и ремонтировались подворья.

По мнению советских историков, изучавших «вотчину» Соловецкой обители, сумма разного рода податей и повинностей, возложенных на жителей области, возросла с тех пор, как они попали под власть монастыря. А. А. Зимин прямо говорит о «росте поборов»^{11}. Даже подростки, еще не знавшие полевой страды или тяжелого солеваренного промысла, должны были впрячься в работу на обитель: «А [если] у которых земских людей [есть] дети или племянники… а поспели промышляти зверя и птицу и рыбу ловити, и ягоды и грибы брати…», то «разруб» общего тягла в сельских общинах рекомендовалось проводить с учетом их трудоспособности. Но ведь и монастырь позаботился о жителях подвластных ему земель, об устройстве скорого суда и эффективной локальной администрации. А это стоило немало. Одна из уставных грамот, кстати, заканчивалась грозным предупреждением: «[Если] старец наш приказчик или доводчик коего крестьянина или казака изобидит чем ни буди или не по сей грамоте что на них возьмут, и им от нас быти в пользе и смирении; и кого чем изобидят, нам на них велети доправити вдвое». Иными словами, обидчику придется отдать вдвое больше того, что он взял лишнего с крестьянина, а настоятель приведет его своей властью в «смирение».

Под угрозой огромных штрафов запрещалось покупать хлебное вино у заезжих торговцев или «курить» его самостоятельно. За игру в «зернь» также полагался штраф, но к нему добавлялось изгнание из волости. Филипп, во-первых, не хотел попустительствовать нравственному разложению подвластных ему людей и, во-вторых, не желал видеть их разоренными, ведь обнищание любого мелкого хозяина сказывалось и на экономике обители.

Настоятель ограничил рубку леса. Он велел штрафовать тех, кто примется вырубать рощу на своем поле ради мелких хозяйственных нужд. Штрафы за порубку были, конечно, не столь суровые, как за покупку и «курение» вина или азартные игры, но у нарушителей изымалась все-таки ощутимая сумма — 25 копеек. «Соловецкий хозяин» провел много лет на острове, где строительный лес — большая редкость и великая ценность. Он превосходно понимал, какое это богатство — лесные угодья, находящиеся по соседству с освоенными землями, и сколь просто растратить их на сущие мелочи, ради сиюминутной пользы…

Трудно теперь было Филиппу предаться пустынничеству, погрузиться в долгие молитвы, уйти от хозяйственной суеты. Бремя, которое он на себя взвалил, не отпускало его ни на день, тревожило без конца, постоянно требовало внимания.

Зато и опыт он получил громадный. Когда придет время управлять «хозяйством» во много раз большим, нежели Соловецкое, — всей Русской церковью, — у него достанет сил и умения справляться с делами.

Рассказ о великом строительстве на Соловках, преобразившем обитель до неузнаваемости, мог создать превратное впечатление, будто игумен Филипп не вылезал из хозяйственных дел и больше ни о чем не думал. Это не так. Конечно, львиную долю своего времени ему приходилось отдавать денежным расчетам, найму работников, присмотру за купцами и трудниками, прибывавшими на острова, разговорам с должностными лицами, которые управляли обширной монастырской вотчиной на Беломорье, и т. д. Все это было страшно хлопотно и утомительно, однако у Филиппа хватало энергии и на дела совершенно иного рода.

Так, например, он много сил отдал, возвышая почитание святых основателей монастыря — преподобных Зосимы и Савватия. Их обоих причислили к лику общерусских святых на большом церковном соборе в 1547 году. К тому времени Филипп уже довольно долго играл в обители ведущую роль. Поэтому трудно сказать, кто предпринял первые усилия, необходимые для канонизации Зосимы и Савватия — предыдущий настоятель, Алексий, или все-таки Филипп.

Но в любом случае именно Филипп довел дело до конца, а помог ему, очевидно, митрополит Макарий — давний благодетель Соловков. Соловецкий игумен немало сил положил, чтобы утвердить особенное почитание святых Зосимы и Савватия. Это было такое же любимое детище «хозяина Соловков», как и его архитектурные проекты.

Именно Филипп учредил придел преподобных Зосимы и Савватия в строившемся Спасо-Преображенском соборе.

Именно Филипп отыскал в обители образ Пресвятой Богородицы Одигитрии[45], привезенный на Соловки преподобным Савватием[46].

Именно Филипп разыскал Псалтырь преподобного Зосимы и велел отреставрировать ее. Не исключено, что «ремонтом» книги занимался он сам.