Мюнхэ. История Сербии / история «Хостела»

Неслыханное нахальство! Так разговаривать с королевой! Ну, нет уж, плохо ты меня знаешь, Никола Узунович. Я распорядилась вызвать ко мне генерала Живковича — накануне назначения Узуновича он возглавлял правительство, причём делал это железной рукой. Александр вынужден был его отставить накануне, поскольку он уж чересчур свирепствовал в своём порыве искоренить крамолу под корень, в то время как монархия Александра всё же была конституционной. Думалось мне, что в таком случае никак нельзя допустить, чтобы Узунович стал молотить свой бред народу. Именно сейчас, на историческом перепутье, Югославии нужна твёрдая рука — вся мировая история учит нас этому.

Он тоже был здесь — в новом кабинете он занимал пост военного министра.

— Генерал, — начала я. — У меня к вам просьба. Как вы относитесь к оглашённому завещанию Его Величества?

— Ваше Величество, я солдат и подданный двора, и потому воля короля для меня — закон.

— А вам что-нибудь известно о позиции Узуновича по этому вопросу? — я сознательно акцентировала внимание на фамилии премьер-министра, понимая, что Живковичу будет неприятно упоминание имени того, ради которого он оставил второй пост в стране.

— Его мысли — это его мысли, я ему не подчиняюсь. Он может думать что угодно и о ком угодно.

— Благодарю вас. Тогда у меня к вам просьба. Как вы отнесётесь к предложению помочь принцу-консорту и на некоторое время вновь возглавить кабинет? Нам сейчас нужна твёрдая рука, какая была у моего покойного супруга. Павел — либерал, и ему без вас никак не обойтись, уж я-то знаю вас и как человека, и как государственного деятеля.

Глаза Живковича загорелись:

— Благодарю вас, Ваше Величество! Я приложу все усилия, чтобы оправдать доверие ваше, наследного принца и принца-консорта!

Я посмотрела в сияющие глаза и сияющие сапоги бравого генерала, предвидя волну репрессий — но, как говорил Наполеон, «зло извинительно, если необходимо». Да и Узунович, если не будет дураком, не пострадает. Теперь я спокойна за Павла.

* * *

14 августа 1937 года.

Имела разговор с Павлом. Он всё ещё мечется между Европой и Советским Союзом, выстраивая сомнительные дипломатические мосты. Меж тем в скупщине всё большую силу набирают коммунисты, хоть официально и запрещённые ещё Александром, но то и дело переманивающие на свою сторону представителей легитимных партий. Мы обсуждали с Павлом вопросы дипломатических отношений с СССР с учётом того, что Коммунистическая партия у нас всё же запрещена.