Мюнхэ. История Сербии / история «Хостела»

Я перестала воспринимать Россию как обитель русских братьев после того, как познакомилась с Врангелем, Куприным, Карсавиной, Шаляпиным, Буниным, Анной Павловой и услышала от них в один голос слова о том, что здесь и собралась «Россия, которую мы потеряли». Что там, где была когда-то Россия, собрались ныне те, кого нельзя назвать русскими, да и людьми, в конце концов. Киплинг называл таких «полудикими, а может быть, чертями». Сталин, ближайший соратник Ленина, который отправил половину населения страны в лагеря и на смерть — мог ли он быть настоящим союзником Павлу и сербам вообще? Никогда. Да и само его «союзничество» опять-таки заключалось в убийствах людей, взять хотя бы того же Горкича. Те, кто уничтожил последних покровителей дома Карагеоргиевичей — Романовых — по определению не могли стать на их место, хотя бы потому, что «друг моего врага — мой враг». Так чего от них было уже ждать? Объявить нас государственными преступниками Тито додумался только по инициативе Москвы, он сам и слов-то таких не знал. Да и какое преступление мы совершили?

Вот только интересно — почему та же интеллигенция, которая отрицала большевиков и всячески сторонилась любых контактов с ними, — такая многочисленная и интеллектуально подготовленная, всё же оказалась неспособна защитить тот мир, в котором ей так хорошо жилось? Можно обвинить в этом и её, хотя я думаю, что дело в другом.

За двадцать лет, что я прожила в Сербии, народ её стал для меня родным — и всё же мне со стороны видны были и недостатки тех, кого мой покойный муж любил больше неба над головой и в ком по-настоящему не чаял души. Я видела их воинственность, а местами — шовинизм. Видела их ограниченность, а местами — глупость. И всегда эти качества вели к трагическим последствиям. Умение сдерживать, не основанное ни на какой демократии, а зиждящееся только на сильной руке и ничем не ограниченной королевской диктатуре, только и могло направить историю Сербии в нужное русло. Как только большинству даёшь право голоса — оно не просто садится тебе на шею, но и всерьёз начинает думать о том, будто кухарки да пастухи, навроде Милоша Обреновича, могут управлять государством. И как только власть большинства укоренилась — пиши пропало.