Мюнхэ. История Сербии / история «Хостела»

Надо сказать несколько слов о Джиласе. Партизаны всегда были в глазах большинства населения тупыми и ограниченными людьми — хотя ни об Иосипе, ни тем более о Джиласе я такого сказать не могла. Когда редкие минуты мы проводили втроём, я, стыдно признаться, ощущала себя круглой дурой. Я замирала от гениальных мыслей по всем вопросам — от истории средних веков до государственного строительства, — которые изрекали эти два великих человека. Всякий раз мне хотелось извиниться перед Джиласом за свой глупый выпад времён конца войны, но даже заговорить с ним всуе я не решалась — к нему, талантливейшему человеку, я, простая партизанка, казалось, не могла даже приблизиться без особого повода.

Талантливый писатель и, без сомнения, одарённый дипломат, он обладал такими навыками государственного управления, какими не обладал Иосип — выходец из крестьянской семьи. Одно его слово могло повести за собой целый народ, но, увы, не могло повести одного человека. Так часто бывает, что любимцы толпы и великие ораторы оказываются непопулярными в среде индивидуальной, где слывут — подчас ошибочно — надменными и вычурными властелинами умов и сердец. Это не мешало ему руководить Скупщиной, быть вторым человеком в государстве, затмевать собою всю тогдашнюю политическую элиту. Ну что могли полуграмотные крестьяне типа Карделя или Моше Пьяде по сравнению с Джиласом? Его слово — пуля, его взгляд — острый штык. Разница лишь в том, что он одинаково умел и разрушать, и строить.

Потом, в 1948-м, спустя три года после окончания войны, на Иосипа свалился новый груз неприятностей — и, кто знает, может, они были посерьёзнее тех, что он четыре года накануне преодолевал, сражаясь со всеми, с кем было только можно. Конфликт со Сталиным, которого боялся даже Черчилль. Сила Сталина состояла тогда в том, что, имея в руках страну, разрушенную едва ли не до основания только что окончившейся страшными потерями войной, он готовился к новой войне. Он не восстанавливал инфраструктуру, не строил городов и сёл. Он привёл народ в состояние тотальной мобилизации и тотального же страха перед войной, выдуманной им самим — она нужна ему была как воздух. Четыре года перед войной он сотрясал народ чистками и массовыми расстрелами. Четыре года войны его глупое и неумелое руководство вооружёнными силами нанесло государству такие потери, каких оно не видело со времён Золотой Орды. И сейчас, когда война закончилась, понятно было, что освобождённые люди в любой момент готовы будут опрокинуть трон кровавого диктатора и сполна отомстить ему за всё, что он с ними учинил.

Чтобы этого избежать, Сталин быстро выдумывает новую войну. Он распускает — при помощи всех подконтрольных ему СМИ и чиновничества — информацию о том, что вот-вот коалиция НАТО нанесёт по Советскому Союзу страшный удар. Народ не может расслабиться, а его вождь только и делает, что укрепляет органы госбезопасности и армию, готовясь непонятно к какой войне — то ли с выдуманным внешним врагом, то ли с собственным народом. В это время под боком у него формируется государственность Восточной Европы — конечно, в основном, под его влиянием и «чутким руководством». Но и здесь находится огромное государство-сателлит, включившее в себя шесть дотоле чуждых друг другу по языку и религии республик, успешно выстраивающее отношения с Англией и Америкой.

Стратегическая важность Восточной Европы устанавливалась годами — даже Гитлер не начал войны против целого мира, не отхватив себе приличную часть Чехословакии и Польшу. Потому так важна была для Сталина Югославия, и потому он никак не мог допустить, чтобы она стала достоянием в руках блока НАТО. Иосип же не понаслышке знал о его методах работы и не хотел превращения Югославии во вторую империю зла, опутанную сетью концентрационных лагерей для своих же граждан. Он устраивал международную торговлю и дипломатические отношения, ослаблял путы, наброшенные войной на шею югославов, дружил с Папой Римским и изгнанным королём Петром, с Черчиллем и Эйзенхауэром — своим боевым товарищем со времён войны.

Вскоре это вылилось в конфликт. Сталин делает провокацию — арестовывает на территории СССР лидера польских коммунистов Гомулку и уже открыто угрожает Иосипу расправой. Уже позже мы узнали о готовящемся покушении на острове Бриони, которое удалось предотвратить только усилиями агентуры Ранковича. Восточная Европа была важна для обеих сил, растянувших пирог послевоенной карты мира пополам — и потому НАТО ответило Сталину прямой угрозой в ответ на его позицию по Югославии. И это — когда советские газеты писали о том, что «кровавая собака Тито будет повешена на Красной площади рядом со своим верным псом Моше Пьяде»!

Сталин пугал народ войной — но для себя знал, что это не более чем выдумка. И потому жёсткая претензия НАТО заставила его оставить Югославию в покое. А потом его не стало. Для Иосипа это было облегчением. Тогда мы и решили пожениться…