Мизантроп

АЛЬЦЕСТ

Коль ты не объяснишь, то я тебя убью.

ДЮБУА

Извольте, я скажу с начала, по порядку.

Сижу на кухне я и пью чаек вприглядку —

И неожиданно, как на голову снег,

К нам заявляется ваш черный человек!

Пришел он из суда и вам принес бумагу —

Не знаю уж, о чем, но явно не ко благу…

АЛЬЦЕСТ

С чего ты это взял?

ДЮБУА

Сейчас, не все же вдруг!

Буквально час спустя заходит к нам ваш друг,

Не помню, как зовут: взволнованные очи,

Тревога в голосе… такой, такой, короче…

АЛЬЦЕСТ

Но что же он сказал?!

ДЮБУА

Да я же вам сказал,

Что надо удирать немедля на вокзал,

Иль как вам нравится, но в общем, прочь отсюда!

Я к вам хотел бежать, но он такой зануда —

Ты, говорит, отдай хозяину письмо,

И все секретное в нем скажется само.

Короче, стал писать, однако вот досада —

Мне кажется, его припрятал я как надо,

Но не могу найти…

АЛЬЦЕСТ

Неряха из нерях!

ДЮБУА

Однако он сказал при этом на словах,

Что могут вас привлечь, действительно, в реале,

И надо удирать, покуда не забрали.

СЕЛИМЕНА

Какой-то просто бред.

ДЮБУА

Пора бежать, мусье!

АЛЬЦЕСТ

Я побегу домой и разузнаю все,

Но после ворочусь назад под вашу сень я,

И мы как следует выясним отношенья!

Акт пятый

Явление I

Альцест, Филинт.

АЛЬЦЕСТ

Филинт, я все сказал. Я уезжаю в глушь.

ФИЛИНТ

Но вы сказали чушь, и вредную к тому ж.

АЛЬЦЕСТ

Прошу, не надо слов. Я ухожу от мира.

Здесь делать нечего. Мне здесь ничто не мило.

Здесь попирают все – законы, правду, честь,

Я ухожу искать края, где это есть.

Подумать! Негодяй, известный всем в округе,

О чьем бесчестии судачат даже слуги,

У честного истца выигрывает суд —

И это видят все и все перенесут!

Смеялся сам судья, не подавая вида,—

Но к очевидному слепа была Фемида!

Какой-то Кафка, Брехт, какой-то страшный сон!

Я этого и ждал – и все же потрясен.

Какой другой процесс, бессудный и кровавый,

Историк будущий сравнит с такой расправой?

Ни дело Жанны д’Арк, ни даже – Боже мой! —

Процессы ЮКОСа и Студии седьмой!

Но мало им суда, и вот удар последний:

Меня преследуют абсурдной, грязной сплетней —

Памфлет печатают, опасный и дрянной.

И распускают слух, что он написан мной!

Что против власти он – им так и надо, крысам,

Но оскорбительно, что плохо он написан!

Уж если б я писал памфлет назло властям,

То льва бы как-нибудь узнали по когтям!

Но нет – бездарный текст! Не зуб, а так, коронка!

И эта клевета исходит от Оронта.

Хоть прямо выскажись, по-честному ударь!

Но эта злобная, завистливая тварь

По-тихому, в углах мне расставляет сети,

И это все за что? За отзыв о сонете!

Вот ваша вся среда, все общество, весь свет:

Тщеславие в них есть, а совести в них нет.

Довольно, сыт я. Все. Карету мне, карету —

А лучше бы всего крылатую ракету.

ФИЛИНТ

Альцест, к чему спешить? Покоя нет нигде,

И хватит придавать значенье ерунде.

Да, слухи про памфлет подняли бурю в блюдце,

Но кто поверит им? Над ними все смеются.

А проигрыш в суде – все знают этот суд,

И вашего врага победы не спасут.

Известно про него – он врун и вор в законе,

А вы особенно круты на этом фоне…

АЛЬЦЕСТ

Вот именно – он вор, он пакостник и плут,

И что страшней всего – его за это чтут.

ФИЛИНТ

Никто его не чтит, он не имеет веса,

Не окончателен еще исход процесса,

Сейчас кассацию умело подадим —

И козни сплетника рассеются, как дым!

АЛЬЦЕСТ

Кассация? Скорей себя позволю высечь!

Пускай он отсудил каких-то двадцать тысяч —

Я право получил за эти двадцать штук

Назвать французский суд собраньем лживых сук!

Да, честность и добро хоть не сулят наград нам,

Но делают весь мир особенно наглядным.

Я честно показал, в какой живу стране,

И этой чести мне достаточно вполне.

ФИЛИНТ

И тем не менее!

АЛЬЦЕСТ

Да вам-то что за дело?

Оправдывать убийц привыкли вы умело.

Пока падение не тронет лично вас —

Вы будете твердить, что как бы все нормас!

ФИЛИНТ

Да все я знаю, все! Не хуже вас, заметим!

Иль удивить меня вы думали всем этим —

Сократ, Шекспир, Толстой, взглянув на род людской,

О нем отозвались с презреньем и тоской.

О том, что человек – не ангел, а подгузник,

О том, что он тиран, предатель или узник,

О том, что он злодей, хитрец и лоботряс,

Куда эффектнее рассказано до вас!

Но вы задумайтесь однажды: неужели

Бог терпит это все без некой тайной цели?

Быть может, для того нам дан порок чужой,

Чтоб вдумчивей следить за собственной душой?

Быть может, показав нам труса или скрягу,

Он хочет воспитать в нас щедрость и отвагу,

Он хочет, чтобы мы нахмурили чело

И вдруг задумались… да мало ли чего!

АЛЬЦЕСТ

Да, мало ли чего! Ища Господни цели

И оправданья им, вы явно преуспели.

Нет, мне пора бежать. При нынешней поре

И здесь, и при дворе, и в собственной норе,

В эпоху обысков, наушников и следствий

Мой собственный язык сулит мне много бедствий.

Борьба бессмысленна. Я был и вышел весь.

Одно еще меня удерживает здесь:

Последнее «прости» скажу я Селимене.

Прошу присутствовать при этой грустной сцене.

И если вдруг она последует за мной —

У неба не прошу я участи иной.

ФИЛИНТ

Нет, не последует, на что хотите спорим,

И вам не следует так упиваться горем.

Вам отдых и покой сейчас необходим.

Хотите у ее кузины посидим?

АЛЬЦЕСТ

Я лучше здесь один, в тоске и мрачных мыслях,

Дождусь возлюбленной.

ФИЛИНТ

От размышлений кислых