Мне сказали прийти одной

Дон был совсем не таким, как тот репортер, который сопровождал меня на первую встречу с эль-Масри. Он был крупным и неуклюжим, и его вполне можно было назвать ветераном репортерских расследований. Дон быстро осознал важность того, что рассказал мне эль-Масри, и проанализировал это в свете информации, которую имел об антитеррористической тактике Соединенных Штатов. У Дона было доброе сердце и легкий характер, он очень заботился о том, чтобы при написании статьи ни в чем не отклониться от истины. Я многому научилась, работая с ним.

– Давай встретимся с ним вместе, а также встретимся с властями, которые ведут дело, – сказал Дон. – Если все это правда, то дело очень громкое. И, Суад, если ты почувствуешь, что с твоим телефоном что-то странное, или заметишь, что за тобой следят, дай мне знать. Ты работаешь на «Нью-Йорк таймс», и никто не имеет права тебе мешать.

Я начала обращать больше внимания на то, что вокруг меня. Я внимательно осматривала запаркованные у нашего дома машины и пыталась рассмотреть, кто в них сидит. Каждый день, выходя из дома, я оглядывалась через плечо, чтобы посмотреть, не идет ли кто за мной. После атак 11 сентября немецкие власти стали более бдительными насчет политической и экстремистской деятельности в кампусах высших учебных заведений, и я знала, что и в моем университете у них есть информаторы. Я продолжала ходить на занятия, но не делилась никакой информацией о том, что со мной происходило, ни с преподавателями, ни с товарищами. Дон сказал мне следить за тем, чтобы я нигде не оставляла свои заметки так, чтобы их можно было прочитать, поэтому я стала прятать свои блокноты вне квартиры.

Через несколько дней Дон прилетел из Лондона, и мы поездом отправились в Ульм, чтобы встретиться с эль-Масри и его адвокатом. Эль-Масри повторил свой рассказ. Дон расспрашивал его о деталях похищения и пыток.

– Я верю ему, – сказал Дон, когда мы тем вечером вернулись в отель. – Описанные им детали пыток и всей ситуации в целом похожи на другие случаи.

В мюнхенском отеле мы встретились с обвинителем и должностными лицами из полиции, которые расследовали это дело. Они сказали, что, принимая в расчет собранные доказательства, они тоже верят рассказу эль-Масри.

– Мы взяли образец волос эль-Масри и провели несколько тестов, – рассказал нам старший офицер полиции из Ульма. – Результаты показали, что этот человек побывал в очень напряженной ситуации.

Они смогли определить, что эль-Масри перенес резкое изменение в питании, что было связано с его голодовкой, и что он побывал в климате, схожем с климатом Афганистана.

На следующий день я пришла к эль-Масри домой. Его жена Аиша и их дети вернулись к нему в Германию, и я хотела встретиться с ними. Аише было двадцать семь лет, она была очень тихой. Одета она была в черное платье и бледно-голубой платок на голове. Сыновья носили похожие костюмчики со слониками. Когда эль-Масри ушел и не вернулся, жена очень обеспокоилась. Проходили недели, а она не получала от мужа ни единой весточки, поэтому вернулась в Ливан, к своим родным, думая, что, возможно, Халед ушел от нее к другой женщине. Дети часто спрашивали: «Где папочка?» и «Зачем мы сюда приехали, мама?» В этом месте своего рассказа Аиша начала плакать. «Время от времени я звонила его друзьям в Германию и спрашивала, не слышали ли они чего о нем. Но никто ничего не знал», – добавила она.

Аиша заметила, что после возвращения муж очень изменился: «Он стал очень нервным. Иногда просыпается посреди ночи и кричит».

Мои источники в разведслужбах подтвердили, что эль-Масри имел контакты с такими людьми, как Реда Сейям, которые находились под наблюдением. Но сам эль-Масри никогда не был вовлечен в распространение пропаганды джихада и не был замечен как член джихадистского движения.

Вернувшись домой, я взяла свою копию доклада комиссии по расследованию событий 11 сентября и углубилась в него. Поискав некоторое время, я нашла абзац, в котором говорилось, что Рамзи бен аль-Шиб и будущий угонщик самолета 11 сентября Марван аль-Шеххи встречались с человеком по имени Халид аль-Масри в поезде в Германии, и этот аль-Масри говорил с ними о том, чтобы присоединиться к джихаду в Чечне. Позже аль-Масри связал их с членом «Аль-Каиды» в Германии, который отправил их в Афганистан, где аль-Шеххи и Зияд Джаррах, еще один член Гамбургской ячейки и будущий угонщик, встретились с Усамой бен Ладеном и были завербованы для участия в атаках 11 сентября.

Эль-Масри сказал, что один из тех, кто пытал его в Афганистане, обвинял его в том, что он был старшим оперативником «Аль-Каиды», прошедшим подготовку в Джелалабаде и связанным с Аттой и бен аль-Шибом. «Я отрицал все, – говорил нам эль-Масри. – Я все время повторял: «Нет, нет, нет!»