Мне уже не больно (СИ)

— А где?.. — осекаюсь. При Лешке побаиваюсь произносить имя Милославского: после новости о том, что их семья отмазалась от компенсации, это может разозлить брата.

— Кто? — Леша поправляет съехавший по плечу рукав халата. — Вик и Гриша в коридоре, они к тебе сорвались после первого урока.

— А кто меня привез? — решаю пойти по пути наименьшего сопротивления и притвориться, будто отключился еще там, на школьном дворе. К моему удивлению, Лешка в ответ лишь пожимает плечами.

— Кто-то из учеников лицея вызвал тебе скорую помощь.

Вот оно что. Видно, Алик всерьез обеспокоился тем, что о его визите в больницу могут узнать, и доплатил сотрудникам скорой помощи за молчание.

— Ну что, — Лешка вздыхает, вымучивая из себя улыбку. — Будем писать заявление на подонка, который тебя побил?

Только этого не хватало. Меня, конечно, прельщает мысль о Громове, который в силу совершеннолетия может получить за избиение инвалида далеко не словесный выговор. Но я на сто процентов уверен, что деньги отмажут Диму от чего угодно, да еще и меня сделают виноватым. Я просто надеюсь, что разбитая губа и шов, который наверняка понадобится наложить, станут ему небольшим напоминанием о том, что в драке ударить может не только изначальный агрессор.

Несколько секунд размышляю.

Потом делаю задумчивое лицо и произношу невинным тоном:

— Так я не видел, кто меня толкнул. Наверное, случайно задел. И вызвал скорую помощь…

— Случайно опрокинул и тридцать раз задел ботинком под ребра? — отзывается Леша с раздраженным скепсисом. У него такой взгляд, что я понимаю: шутить он не намерен. — Не будь таким наивным, Никита! Люди должны отвечать за свою жестокость.

Я фыркаю, уже не пытаясь скрывать того, что соврал.

Сажусь в кровати, чувствуя, как слегка кружится голова от резкости этого телодвижения, и отвечаю с не меньшим запалом:

— Это ты не будь наивным, Леш. Обычные люди, может, и должны отвечать за жестокость. Но не дети людей, попадающих в топы «Форбс»… Не волнуйся, я оставил говнюку небольшой шрам на память.

Лешка смотрит на меня несколько мгновений, пристально и не моргая. Будто прикидывая в уме, прочитать ли мне по долгу старшинства нотацию на излюбленную тему недопустимости самосуда, или порадоваться тому, что его брат не лежал мешком с картошкой, пока его пинали.

— Он же случайно тебя задел, — наконец произносит Леша. В его глазах светится такая серьезность, что я не сразу различаю ехидную издевку его интонации. — Зачем же сразу шрам?

— Да иди ты! — буркаю недовольно.

Но вздыхаю с искренним облегчением. Если Лешка подтрунивает надо мной, значит, к моим словам прислушался, и не будет выяснять, кто меня побил. В конце концов, если бы это было важно для меня, если бы травля в школе всерьез меня волновала, Лешка бы это почувствовал.

*

Дома я открываю ноутбук и решаю, что пора почитать новости о компании Милославских.

Поисковая система реагирует на запрос целым набором журналистских статей и просто заметок на частных сайтах. Открываю первую же ссылку, по диагонали читаю информационный блок, посвященный становлению империи, просматриваю фотографии, найденные автором заметки на просторах интернета. На снимках, отсканированных с выцветших фотокарточек, запечатлены в основном три молодых человека. Высокий статный блондин, просто копия Алика, его отец — Олег Милославский. Тимур Громов, обаятельный красавец, на всех фотографиях приобнимает Милославского за плечи и улыбается: без слов понятно, что они были хорошими друзьями. И третий мужчина, по которому видно, что он лет на десять старше обоих — Родион Романов.

После краткого экскурса в историю автор статьи переходит к изложению ситуации, сложившейся на сегодняшний день. Упоминается о критическом положении Олега Милославского, все еще находящегося в больнице. Выдвигается предположение о том, что, несмотря на официальное главенство заместителей, компанией в данный момент управляет его сын Александр.

На этой строке я на мгновение прекращаю читать.

Алику нет восемнадцати, официально возглавить компанию он не может, но я не удивлюсь, если руководит всей деятельностью именно он.

Продолжаю читать с нарастающим чувством беспокойства.

Автор статьи утверждает, что конкуренты пытаются подкопаться к Алику. В том случае, если он сознается в своем прямом участии в руководстве компанией, это выльется в целый ряд проблем. Более того, часть активов при должном старании Романова и Громова старших может отойти их компаниям.

Трясу головой. Разобраться в терминологии статьи сложно, но главное я понимаю. Из Алика пытаются вырвать признание в том, что пока отец временно отошел от дел, заправляет балом именно он. Каким бы умелым руководителем Алик ни был, этот факт поставил бы под сомнение всю деятельность компании. Несовершеннолетний у руля гигантской империи, даже если до восемнадцати ему осталось дотянуть от силы неделю, не воспринимается как само собой разумеющееся.