Мне уже не больно (СИ)

— Это издержки цивилизованного подхода, — отзываюсь с ехидцей и сдавленно охаю, когда Алик берет в руку мой член и проходится грубыми восхитительно сильными движениями по всей длине. У меня тут же встает — я всегда очень отзывчив на ласку Алика.

— А это тоже издержки цивилизации? — Алик тянется свободной рукой к полочке с гелями и шампунями и вынимает из примостившейся рядом разбухшей от влаги пачки один презерватив.

Я краснею.

Вообще-то, вещь полезная.

А уж с умением Алика довести до секса в любой части дома, так и вовсе базовая.

Алик зубами открывает пакетик и велит:

— Развернись, — и я послушно оборачиваюсь к стенке.

— А ты не хочешь сначала помы…

Я вижу, как под ноги у водостока падает упаковка от презерватива. Понятно, спорить бесполезно. Тем более что у меня самого яички поджимаются от томительного предвкушения.

Алик снова тянется к полочке и находит тюбик смазки.

— Мне определенно нравится этот подход, — шепчет Алик мне на ухо.

Я подставляю лицо льющейся воде и чувствую, как пальцы Алика в сладко пахнущей смазке скользят между моих ягодиц ниже и мягко надавливают на колечко ануса, легко проходя внутрь. Мы занимаемся сексом так часто, что на подготовку у Алика отходит не так много времени, хотя он обожает нежить пальцами стенки, ласкать меня пальцами до темной пелены перед глазами, когда он достает до простаты и легонько дразняще на нее давит.

Это же происходит и сейчас.

Я всхлипываю, прислоняясь спиной к его груди и откидывая голову ему на плечо. Легонько прихватываю губами его мочку и посасываю ее, заставляя дыхание Алика сбиться.

— Ты так и хочешь, чтобы я тебя поскорее трахнул? — сдавленно произносит он. Его стояк упирается мне в ногу, Алик трется им о меня.

Я нетерпеливо отталкиваю его руку и берусь за насадку для душа, прогибаясь в пояснице. Алик с легким смешком берет меня за бедра, и я чувствую спустя мгновение, как его головка упирается между моих ягодиц. Алик входит медленно, зная, как сводит меня с ума ощущение наполненности, как мне хочется большего, но не торопится, позволяет головке вновь выскользнуть и вернуться обратно.

— Алик… — произношу с мольбой.

— Что? — невинно отзывается он и только тогда толкается резко, входит в меня почти на всю длину, заставляя вскрикнуть, царапая ногтями влажный кафель.

Вода струится меж наших тел. Прокладывает дорожки в изгибах локтей и колен, ласкает приятным влажным теплом.

Алик входит в меня грубо и с отмашкой, как мы оба любим.

Накрывает мой член ладонью и подрачивает, одновременно с этим наращивая темп. Наваливается грудью на меня, прижимает к себе крепко и шумно дышит на ухо, вторя моему сбившемуся дыханию.

— Саша, — шепчу тихо, когда он со сдавленным рыком толкается так глубоко, что у меня подгибаются колени от сладостной слабости. — Саша…

— Да, хороший мой, — хрипит он, двигаясь резче и отрывистее.

Мы доходим почти одновременно.

Я кончаю чуть раньше, с низким гортанным стоном. А Алик, толкнувшись в меня еще пару раз, замирает, прижимаясь губами к моей чувствительной шее с расцветшими гематомами засосов, и срывается следом, лениво вынимая член и стягивая презерватив.

— Вот теперь, — выдыхает это чудовище. — Можно и помыться.

*

Мы лежим на диване в мягких пушистых халатах и доедаем остатки ухи, вяло споря о том, какой канал включить. У меня еще не кончился матч, но Алик замечает, что я его смотрю уже в третий раз, а его программа о ландшафтном дизайне новая и жутко интересная.

С учетом того, что через полчаса нам все равно надо будет собираться, побеждает Алик.

— Напомни потом Дублю, что это он не дал тебе прозябать в компании спортивного канала, — Алик перебирает мои влажные после душа волосы, наблюдая за тем, как на экране пересаживают рудбекию. Я не пойму, это интереснее моего матча, что ли?

Давно мы не вспоминали о школьном покерном погоняле Поли.

Оно как-то не вяжется с владельцем обширной сети закусочных, но отзывается приятным воспоминанием из юношеских лет.

— Открытие новой закусочной в центре — это то, к чему он столько лет шел, — отмахиваюсь. — Мы просто обязаны там быть. Даже Лешка с семьей придет, не говоря уже об остальных.

— Угу, — Алик мог бы с этим поспорить, но его сильно отвлекает передача о дизайне. — Папа тоже заглянет, под конец. У него, в отличие от меня, сегодня рабочий день.

Мы съехали от Олега Павловича в собственный дом только в прошлом году. Всем требовалось пространство — нам с Аликом и Олегу Павловичу с Милой Васильевой, которая совсем недавно стала Милославской.

Война при переезде, что удивительно, вышла только из-за Аль Капоне.

Олег Павлович неделю с Аликом не разговаривал, даже на работе, когда тот молча забрал кошку к нам. Правда, тогда вовремя подсуетился Дима Громов. Оказалось, что его кошка разродилась таким потомством, что Олегу Павловичу с удовольствием были вручены два пушистых черных комочка. Еще три котенка разобрали между собой Ульяна, Гриша и Карина.

— Вот и породнились кошками, блин, — жаловался Вик, которому вой голосистого Апокалипсиса, любимца Гриши, часто не давал спокойно спать. — Это какой же дьявол вселяется в этих существ в час ночи?