Мне в сердце смотрит вечная звезда...

Полна зеленых, синих звезд
над миром ночь высокая.
Зима, зима – на сотни верст,
железная, жестокая.

Снега пронзительно блестят,
и по-стеклянному хрустят,
и нестерпимо грустно
от блеска и от хруста,
и оттого, что люди спят,
и оттого, что травы спят,
и спит земля, и спят дома,
и ты в каком-то доме спишь,
и у тебя там гладь да тишь.

Ты спишь с ладонью под щекой.
Пусть так! Бери себе покой!
Отныне мы разделены
не расстояньями страны,–
разделены стеной беды,
покою неугодной,
всем существом своим чужды,
как сытый и голодный,
как спящий и неспящий,
лежащий и летящий,
разделены с тобой,
как мертвый и живой...

Полна зеленых, синих звезд
над нами ночь высокая.
Зима, зима – на сотни верст.
Железная.
Жестокая.

 

В АЭРОПОРТУ

В холодном, неуютном зале
в пустынном аэропорту
слежу тяжелыми глазами,
как снег танцует на ветру.

Как на стекло лепя заплатки,
швыряет пригоршни пера,
как на посадочной площадке
раскидывает веера.

На положении беглянки
я изнываю здесь с утра.
Сперва в медпункте валерьянки
мне щедро выдала сестра.

Затем в безлюдном ресторане,
серьгами бедными блеща,
официантка принесла мне
тарелку жирного борща.

Из парикмахерской вразвалку
прошел молоденький пилот...
Ему меня ничуть не жалко,
но это он меня спасет.

В часы обыденной работы,
февральский выполняя план,
меня на крыльях пронесет он
сквозь мертвый белый океан.

Друзья мои, чужие люди,
благодарю за доброту.
...Сейчас вздохну я полной грудью
и вновь свободу обрету.

Как хорошо, что все известно,
что ждать не надобно вестей.
Благословляю век прогресса
и сверхвысоких скоростей.

Людской благословляю разум,
плоды великого труда
за то, что можно
                          так вот, разом,
без слов, без взгляда,
                                 навсегда!

 

Ты не любишь считать...

Ты не любишь считать
облака в синеве.
Ты не любишь ходить
босиком по траве.

Ты не любишь
в полях паутин волокно,
ты не любишь,
чтоб в комнате
                 настежь окно,
чтобы настежь глаза,
чтобы настежь душа,
чтоб бродить не спеша
и грешить не греша...

Все бывало иначе
когда-то, давно.
Много власти
любовью мне было дано!

Что же делать теперь?
Помоги, научи.
На замке твоя жизнь,
потерялись ключи.

А моя на исходе –
                 улетают года.
Неужели не встретимся
                        никогда?

Еще не в состоянии войны,..