Мне жаль тебя, или Океан остывших желаний

— Мы, в частности я, плохо ориентируемся во времени. Но, думаю, прошло не более двух суток, — сказала Лиза.

— Вас кормят? — спросил Градов.

— Да, пищу нам приносят. Или вот вечером мы даже там, наверху, поужинали, — сказала Лиза. — То есть, как я понимаю, мы им нужны живыми, невредимыми и, главное, здоровыми.

— Это важно, — кивнул Градов, — а почему именно вы трое оказались на этом судне?

— Дело в том, что… — смутилась Лиза, — у каждой из нас есть физические особенности, отклонения от нормы. У меня по шесть пальцев на ногах, у Татьяны — на руках. А у Мадлен… четыре соска на грудях.

— Да, странно… — пробормотал Градов и добавил: — Я заберу вас с собой. Но нам следует поторопиться.

— Почему? — спросила Лиза.

— Потому что вас сейчас везут к тем же людям, к которым везли до того, как судно захватили пираты. Я выполнял их задание, когда расправился с пиратами. Добра от них ни вам ни мне ждать не следует. Что касается вас — вы и сами понимаете, а что касается меня — я для них уже отработанный материал.

— Понятно, — кивнула Лиза и добавила: — А вы знаете, что здесь, на корабле, наркотики.

— Я предполагал нечто подобное. Но нам теперь не до этого. Нам бежать надо… Так что, девушки, — вздохнул Градов, — пять секунд на сборы.

— Что, и сегодня не выспимся? — недовольно проворчала Татьяна.

— На том свете выспишься, — бросила ей Мадлен и спросила: — Так что нам делать?

— Следовать за мной, — сказал Градов, поднимаясь по лестнице.

— Замок там просто так нацеплен. Ключ мы у них украли, — сказала вслед ему Лиза.

Градов примерился, ухватился поудобнее и несколько раз тряхнул крышку люка. Вылетевшая из завес дужка замка коротко лязгнула.

Стараясь ступать, как можно тише, они побежали к борту. На нем висела зацепленная крюками веревочная лестница, по которой группа захвата некоторое время назад взошла на судно. Градов проверил лестницу и махнул рукой девушкам. Первой спустилась Мадлен. За ней — Татьяна и наконец Лиза. Градов шел последним. Спустившись, он ловко стащил лестницу с крюками и хотел было уже завести бесшумный мотор, как услышал возбужденные голоса. Голоса приближались.

— …знать, что вы от фонда? И еще американец этот, — ныл Дрозд.

— Про американца забудьте, он до берега не доплывет, — прозвучал в ответ грубый бас. — А за девушек доктор Ли с вас…

Как только голоса затихли, Градов завел мотор. Катер набирал ход, вспенивая и рассекая волны. А над ним и под ним расстилалась бескрайняя и бездонная небесно-океанская бездна.

— Нам долго плыть? — спросила Татьяна.

— Порядком, — кивнул Градов.

У него из головы не шел случайно услышанный перед самым отплытием обрывок разговор Дрозда и, вероятно, одного из бойцов группы захвата. И взволновало его даже не подтверждение догадки о том, что ему несдобровать после выполнения задания, а имя человека, которому должны были доставить девушек, а может, и наркотики.

А ведь именно доктор Ли, Ли Амаду, тогда молодой, амбициозный, вел с ним когда-то, еще во время первой его командировки в Африку, переговоры о возможном сотрудничестве с американскими учеными. Он, Градов, ведь и тогда представлялся ему американцем. Значит, возможно, девушек собирались использовать в его лаборатории для экспериментальных исследований, о которых он не может вспоминать без содрогания.

Градов знал, что здесь, в Африке, в коридорах власти главным до сих пор остается клан. Если представитель какого-то клана добирается до вершины власти, и он, и его клан получают все и сразу. И если муж Ольги Лепешинской — дипломат, а ученый Ли Амаду — его родственник, то ему с девушками на берегу придется туго. Единственный шанс на спасение у них появится лишь в том случае, если они вовремя доберутся до российского посольства.

Девушки по-разному воспринимали столь неожиданное для них скольжение по океанской глади. Лиза поначалу вся сжималась со страху. А потом обнаружила, что ей совсем не страшно плыть, когда она смотрит на этого странного, похожего на капитана из ее детских мечтаний, американца. Лиза даже подумала о том, что, будь она художником, обязательно написала бы его портрет.

Татьяна, как завороженная, смотрела вдаль.

А Мадлен от волнения вдруг затянула песню:

Хочу мужа, хочу мужа,
Хочу мужа я —
Принца, герцога, барона
Или короля.
А без мужа — злая стужа
Будет жизнь моя.
Хочу мужа, хочу мужа,
Хочу мужа я!
Пусть он черный, как ворона,
Вымазан углем.
У меня б носил корону — был бы королем.
Пусть он рыжий, конопатый —
Это ни при чем.
Лишь бы он носил зарплату —
Был бы королем…

От Лизы не ускользнуло то, что Градов чуть заметно улыбнулся. «Неужели он понимает по-русски?» — подумала она. Градов, почувствовав на себе пристальный Лизин взгляд, посмотрел на нее в упор и тут же отвел глаза.