Мне жаль тебя, или Океан остывших желаний

— А у меня в рюкзаке еще тряпка завалялась, ее и повяжу, — сказал Градов.

— Ну в таком случае пусть Татьяна в твоей кепке шествует. А я, как ты, в тряпочке! — хмыкнула Мадлен, водружая кепку на голову Татьяне и отрывая кусок полы от тельняшки.

Градов, завязав на голову белую тряпицу, только покачал головой.

Выпив по глотку воды, напоив Татьяну, которая впала в полузабытье, они двинулись в путь.

Было жарко, но в общем-то терпимо, потому что с океана дул ветерок.

Лиза, глядя себе под ноги, напряженно прислушивалась. Ей все время казалось, что кто-то рядом посвистывает. А поскольку она читала о змеях, которые водится в этих местах, то держалась настороже. Но в конце концов не выдержала и спросила:

— Джон, ты не знаешь, кто это свистит?

Градов прислушался и, улыбнувшись, сказал:

— Не кто, а что. Эти акации так и называются свистящими.

— Что, что, что? — чуть обогнав Татьяну, спросила Мадлен.

— Ну, присмотритесь, видите, у основания каждой пары колючек, — объяснил Градов, — похожий на яйцо полый пузырь.

— Да, — присмотревшись, согласилась Мадлен. — А что это?

— Когда пузырь высыхает, наползают муравьи, — продолжал Градов. — Они проделывают в этих пузырях много-много мелких отверстий. Ветер проникает в эти отверстия и акации начинают посвистывать.

— Круто, — восторженно заявила Мадлен.

— Да, здесь действительно полно муравьев, — присмотревшись, сказала Лиза.

— Это яркий пример природного симбиоза, — сообщил Градов.

— Вы что, биолог? — удивилась Лиза.

— Да нет, просто интересуюсь, — пожал плечами Градов. — Акации защищают своими колючками муравьев. А муравьи, если какое-нибудь животное начинает объедать листья, которые отрастают в каждый сезон дождей, начинают кусать прямо в нос.

— Ты хочешь сказать, что в природе есть животные, которые питаются этими колючками? — удивилась Мадлен.

— Да, и слоны, и носороги не прочь пожевать сладкую акацию, — сказал Градов.

— Колючек не боятся, а муравьев боятся? — удивилась Мадлен.

— Ну, павианы, говорят, и муравьев не боятся. Откусывают пузыри и жуют вместе с муравьями. А шелуху выплевывают, — объяснил Градов.

— И как тут можно жить, в этих колючках? — скривилась Мадлен.

— А ты вон глянь на то старое дерево! — показал Градов куда-то влево.

Там, на ветках было нечто похожее на гнезда.

— Это что, птицы? — спросила Лиза.

— Нет, крысы! — хмыкнула Мадлен.

— Да, действительно крысы, — кивнул головой Градов.

— Как крысы?! — удивилась Мадлен. — Крысы на деревьях?!

— Да, единственный в мире вид крыс, которые селятся на деревьях… — объяснил Градов и добавил: — А вы бы видели, как, вися вниз головой, отдыхают на акациях египетские летучие собаки!

— Ну, прям как на помойке, — скривилась Мадлен, — крысы, летучие собаки… Это ж подойти страшно… Ну, ладно, голубь на голову нагадит. А если крыса сверху спланирует… Вау… Ваще…

— Вау… — передразнил Градов Мадлен. — А где Татьяна?

Мадлен оглянулась и, как и Градов с Лизой, увидела странную картину. Уже порядком отставшая Татьяна сидела на земле и мирно, как с плюшевой, играла с живой, настоящей змеей. Она держала зеленоватую змейку двумя пальцами чуть ниже головы и та, извиваясь, то оплетала ее запястье, то расслабляла гибкое тело.

— Тихо, — прошептал Градов. — Не напугайте.

— Наверное в той, другой, жизни Татьяна была укротительницей змей, — покачала головой Мадлен.

— Пропустите меня, — попросил Градов и, подойдя чуть ближе, ловко выхватил змею из рук Татьяны и ножом срезал ей голову.

— Дай. Отдай! Мое! — закричала Татьяна и залилась слезами.

— Ну, точно крыша съехала, — покачала головой Мадлен, и, обращаясь к Татьяне по-русски, спросила: — И что мы с тобой делать будем? Слышишь ты, что нам с тобою делать?

Татьяна непонимающе посмотрела на Мадлен и развела руками. Потом по-английски произнесла:

— Не понимаю. Я этот язык не понимаю…

— О, боже праведный! — покачала головой Мадлен. — Этого еще не хватало. Она родной язык забыла. Что теперь делать?

— Нам бы хоть до какой-нибудь цивилизации добраться… — вздохнула Лиза. — А если Татьяна будет так тащиться, нам еще идти и идти.

Градов помог Татьяне встать и отдал ей еще извивающееся змеиное тельце:

— На, если хочешь, играй.

Татьяна взяла тельце, но, увидав, что головы нет, со злостью швырнула его в кусты акации.

— Мадлен, ты иди за нею, — попросил Градов, — и присматривай. А то не дай бог еще чего сотворит.

— Ладно, будет сделано, — кивнула Мадлен и встала в цепочке последней.

— Может, мне ее сменить? — предложила Лиза. — А то обидно последней тащиться…

— Ты мне здесь нужна, — твердо сказал Градов и, на ходу придумав причину, добавил: — Ты лучше всех английский знаешь…

— Теперь английский лучше всех из нас Татьяна знает, — печально улыбнулась Мадлен и, покачав головой, добавила: — Она русский забыла. Совсем забыла.

— Подождите с этим, сейчас не это главное, — проговорил Градов.

— Нам бы добраться до баобаба, — напомнила Мадлен.

— Да, да, именно так, до баобаба, — рассеянно повторил Градов, думая о том, как и чем можно помочь Татьяне.