Мне жаль тебя, или Океан остывших желаний

— Передайте, что я не самая чистая, а самая слабая… — попыталась пошутить Лиза.

Градов же не сводил с нее встревоженного взгляда.

— Голова не болит? — спросил он.

— Нет, только немного кружится… — ответила Лиза, глядя ему в глаза.

— Как бы у тебя солнечного удара не было… — сказал Градов.

— Нет, — покачала головой Лиза. — Я не боюсь солнца, и дома никогда летом не надеваю шляп или косынок.

— Но африканское солнце это, моя дорогая, не ваше, европейское, — напомнил Градов.

— Нет, — уверенно сказала Лиза. — Это не от солнца, это от музыки… Это она так на меня подействовала…

— Пусть будет от музыки, — кивнул Градов. — Но ты посиди пока что…

— Да, да, я посижу. А вы идите в круг, а то они обидятся, — предложила Лиза.

Градов вернулся в круг как раз тогда, когда в нем остались одни мужчины. Ему, как и всем остальным дали по стреле.

Вождь, между тем, встал и начертил в центре круг с точкой в середине. Потом что-то торжественно продекламировал. Татьяна подошла к Градову и перевела:

— Он сказал: «Солнце далеко. И наши стрелы не долетают до солнца. Поэтому солнце, чтобы встретиться с нашими стрелами, спустилось с неба и легло на землю. Земля-женщина ждет небесную стрелу мужчины. Она жаждет быть оплодотворенной, чтобы передать нам силу Великого дерева».

С этими словами вождь метнул свою стрелу в центр круга. За ним это проделали все мужчины, включая Градова. Некоторые стрелы втыкались в сухую землю. Другие же, как лучи солнца, ложились вокруг них.

Потом мужчины отошли в сторону. И к кругу приблизилась пожилая женщина, та самая, что подавала вождю чурингу. Она внимательно изучила узор, который появился на земле в тени баобаба и заговорила, а Татьяна тут же перевела:

— Она говорит, что причина болезни мальчика в павиане, который испугал мальчика, пока его мать работала в поле. А племя так и не отомстило животным за испуг мальчика. Поэтому пока мужчины племени не устроят охоту на павианов, мальчик не поправится.

— А кто такие эти павианы? — спросила Мадлен. — Павлины что ли?

— Нет, — покачал головой Градов. — Это обезьяны такие, небольшие. Где-то до метра величиной. Но очень надоедливые…

— И что, они прямо сейчас пойдут на облаву? — удивилась Мадлен.

— Похоже, да, — сказала Татьяна и, выслушав то, что сказал ей вождь, добавила: — Он говорит, что белый мужчина тоже должен пойти с ними и принять участие в облаве. Если он не хочет брать лук и стрелы, то может взять с собой свое оружие.

Градов покачал с сомнением головой и спросил:

— А как же Лиза?

— Да мне уже лучше! — сказала она. — Вы идите. А мы здесь вас подождем.

— Нет, — покачала головой Татьяна, вслушиваясь в слова вождя. — Вождь говорит, что все женщины должны ожидать их возвращения в хижинах. И мы тоже. Таков обычай. Мужчина — охотник, а женщина — добыча. Мужчина — сеятель, а женщина — живородящая земля.

— Опять философия… — сказала, слегка смутившись, Лиза.

— Скорее поэзия, — уточнил Градов, ласково глядя на Лизу.

Он осторожно приложил свою прохладную ладонь к ее лбу и сказал:

— Там, в их деревне, наверняка есть какая-то вода. Положите ей холодный компресс на лоб. Да и вам всем компресс не помешает. Я боюсь, как бы вы сегодня не перегрелись на солнышке.

А Татьяна продолжала переводить:

— Их вождь сейчас говорит с молодыми воинами. Помните, говорит вождь, это только кажется, что в стаде павианов нет никакого порядка. Впереди стада всегда — взрослые самцы, за ними — молодые и старые самки. А в самом центре — самки с детенышами. С какой бы стороны мы ни подошли к стаду, всегда встретимся со взрослыми самцами. Вы помните, как в прошлом году, когда наши собаки подошли к стаду, между ними и самками с детенышами сразу выстроилось около двадцати павианов? И когда один из самцов пошел в наступление, собаки попросту убежали. Эти коричневые обезьяны с иссиня-черными мордами и грубой шерстью вытаптывают поля, похищают плоды и даже детей. И вы все знаете, что за хвост убитого павиана можно получить деньги. А на деньги купить еду, одежду и вот такие бусы.

С этими словами вождь приподнял над грудью и продемонстрировал всем подаренную Градовым сверкающую нитку бус.

После этого в круг вышли мужчины постарше, вероятно опытные воины, и стали изображать охоту. Одни изображали павианов-защитников, другие — воинов, которые пытаются охотиться на павианов. Воины, подкравшись, бросались в атаку, но с какой бы стороны они ни приближались, павианы-защитники выстраивались в плотную шеренгу и давали отпор.

Вождь тоже участвовал в этом показе и изображал воина. В конце концов один из аборигенов-воинов все-таки пробился сквозь строй и схватил «павиана». Игра прекратилась, все радостно захлопали в ладоши, а воин достал нож и отрезал болтавшуюся у «павиана» на поясе, словно хвост, веревку.

Опять вождь взял слово. А Татьяна перевела:

— Помните, охотиться на павианов в одиночку нельзя! Они коварны. В стаде обязательно есть дозорные, которые всегда предупреждают об опасности. Затаившись на скалах, павианы бросают в людей камни. Только облава. Только облава.