Многоликий Христос. Тысячелетняя история тайных евангелий

Поскольку христианская церковь относилась к Толедот Иешу резко отрицательно, книга эта распространялась подпольно и о ее происхождении мы можем сказать очень немногое. Очевидно, она написана после VI века, так как описывает христианские обычаи и праздники, которых до этого времени не существовало. Однако она не могла быть написана и позже IX века – именно в это время о ней начинают с содроганием говорить христианские священники⁴⁸.

Запрещенная в христианском мире, она приобрела популярность в средневековых еврейских общинах, и до наших дней дошло около ста ее рукописей. Вплоть до XIV века она, по-видимому, была доступна в любом крупном или даже средних размеров европейском городе, где существовала иудейская община. После ужасных погромов и этнических чисток времен Черной Смерти центр европейского еврейства переместился в Восточную Европу – и именно там следует искать дальнейшие следы этой книги.

«Жизнь Иисуса» составлена в форме «евангелия» и покрывает примерно тот же временной период и основные события, что и четыре канонических евангелия – но все значительные события в истории Иисуса выворачивает наизнанку. Начинается она рассказом о добродетельной деве по имени Мириам, помолвленной с благородным Иохананом, потомком Давидовым. Однако к Мириам воспылал страстью некий блудник по имени Иосиф Пандира – и соблазнил ее, прикинувшись ее мужем. От этой связи родился Иисус. Узнав грязную правду, Иоханан в ужасе бежал⁴⁹.

Далее рассказывается, как Иисус выходит на проповедь. Начинает он с экстравагантных мессианских притязаний, подкрепляя их вполне реальными чудесами. Такую силу обрел он потому, что вошел в Храм и прочел на камне из основания Храма тайное имя Бога. Чтобы дискредитировать Иисуса, еврейские власти отправляют другого человека, Искариото (по-видимому, Иуду Искариота) прочесть то же имя и обрести такие же чудесные силы. Здесь чувствуется отголосок той же традиции, что мы встречали и в Евангелии от Варнавы – традиции, представляющей Иуду своего рода тенью, даже двойником Иисуса. В иудейском повествовании оба восходят на небеса, но затем свергаются оттуда на землю, рассыпав и испачкав землей при падении буквы священного Имени. После того как Иисус лишается магической силы и защиты, которую давало ему имя Бога, его хватают и распинают на стволе капустного дерева. После смерти Иисуса его тело крадет и прячет садовник, тем самым положив начало рассказам о Воскресении. Однако затем тело находят и привозят к царице Елене привязанным к лошадиному хвосту.

Однако последователи Иисуса остаются ему верны и продолжают распространять его учение по миру. Так начинается тридцатилетняя вражда между иудеями и христианами. Борьба эта разрешается махинациями человека по имени Симеон Кифа, который также творит чудеса силой божественного Имени. Симеон этот более известен под другим именем – не Симон Петр, как предположили бы христиане, а Павел. Благодаря Павлу иудеи и христиане полностью расходятся. Христиане, говорит «Жизнь Иисуса»,

Соблюдают теперь первый день недели вместо седьмого, празднуют Воскресение вместо Пасхи, Вознесение на небеса вместо Пятидесятницы, обретение Креста вместо Нового года, Обрезание Господне вместо Дня Искупления, Новый год вместо Хануки; они пренебрегают обрезанием и законами о пище… Всему этому научил их Симеон Кифа… чтобы отделить этих назареян от народа Израилева и положить конец внутренней вражде.

Согласно этому тексту, христианство, основанное колдуном и обманщиком Иисусом, – в лучшем случае пародия на религию, бледное подражание подлинному иудаизму⁵⁰.

ЕДВА ЛИ СТОИТ ИСКАТЬ КАКИЕ-ТО СЛЕДЫ ИСТОРИЧЕСКОЙ ИСТИНЫ в тексте, предназначенном прежде всего очернить и опровергнуть ортодоксальный христианский взгляд на Христа. Однако он заставляет задуматься о том, какие еще альтернативные воззрения мы могли бы обнаружить, заглянув за завесу церковной цензуры.

Как и в случае с Евангелием от Варнавы, в Толедот можно заметить связь с некоторыми альтернативными христианскими текстами. Дело не только в том, что иудейские авторы создавали богохульную пародию на четыре канонических евангелия. Скорее, создается впечатление, что автор опирается на целый набор утерянных «евангелий», легенд и сказаний, гностических и иудео-христианских, причем некоторые из них повлияли также на рассказ о Марии и Иисусе в Коране. Некоторые части Толедот явно восходят к раннехристианским столетиям – те же мотивы мы встречаем у Цельса, Иустина Мученика и других⁵¹.