Многоножка

…В зале «Стаккато» свет был приглушен. На сцену медленно, на трясущихся от напряжения ногах вышла Тамара. Она была не одна: её окружал десяток силуэтов в разных масках, похожих на Нюрину, только изображавших других животных.

Ромка стоял посреди зала, закутанный в чёрный балахон и капюшон, скрывающий голову.

Почему-то Тамара точно знала, кто он, но… почему?

Кто-то в острой птичьей маске, подошедший сзади, вложил ей в руки рукоятку длинного меча. Скрипучий женский голос сказал:

— Ты должна убить его!

— Нет, — качнула головой Тамара, отступая от Ромки, который смотрел на неё совершенно без эмоций. — Я не хочу…

— Но тогда «Стаккато» умрёт. Ты этого хочешь?!

Окружающие силуэты сблизились, нависнув над ней.

— НЕТ!!! — и Тамара взмахнула лезвием, не пытаясь толком никого задеть. Больно кольнуло ноги, всюду брызнула фиолетовая кровь…

— Ну и зачем это было? — спросил Егор в медвежьей маске, надетой на лицо. Он перебинтовывал Тамаре ноги, причём так крепко, что та еле ими двигала. Ноги совершенно не сгибались, а бинты почему-то были такими неестественно тяжёлыми… Папа и мама в медвежьих масках стояли за спиной Егора.

— Тебе ведь говорили: береги себя, не вреди себе. Зачем ты себе навредила?

— Я не специально, — ответила Тамара, взглянув в яркую светодиодную лампу на потолке. — Я просто хотела помочь…

— Твой контракт со Стикером ещё не истёк. А нарушать его нельзя, хуже будет, — сказал Веник, вошедший в комнату с листами в руках. На его лице была маска собаки. — Побереги ноги и нервы, чтобы не упасть ещё ниже.

Тамара тяжело выдохнула. Значат ли его слова, что Нюра осталась где-то наверху, в автобусе, и ждёт её? Но зачем ей туда стремиться?

— Значит, есть, куда падать, да? — сказала она зло и упрямо. — Так значит, мне туда и дорога!

Оттолкнув Егора, Тамара заставила собственное тело повернуться и рухнула с койки. Пол совершенно бесшумно провалился куда-то вниз, в темноту…

— Конечно. Я уже это делаю, — сказал Ромка, стоя очень близко к Тамаре.

— СТОЙ!

Тамара подошла сзади. Вокруг не было ни Роберта, ни Егора, ни машины Леры. Время как будто замерло, даже снежинки в воздухе летели медленнее. А Тамара, стоящая босиком на холодных плитках, чувствовала, как плохо двигаются забинтованные ноги.

— Рома… — сказала она. — Стой… Не делай этого…

— А что? — спросил тот, разворачиваясь и подходя к ней. — Что случится?

Тамара посмотрела в его глаза. Чуть насмешливые, чуть хулиганские… но где-то внутри очень добрые. Тамара всеми фибрами души почувствовала невероятную привязанность к этому неуёмному и бестактному Роме.

— Я… — Тамара закусила губу. — Я так не хотела, чтобы всё было так! Прости, пожалуйста! Пожалуйста, извини! Я так не хотела, чтобы ты умирал! Я ни за что бы… Я просто ужасная трусиха… Извини… — захлебнувшись слезами, она больше ничего не могла произнести, только стояла и бессильно плакала, ощущая бесконечный стыд и раскаяние за то, что позволила Ромке покинуть этот мир.

Ладонь опустилась на её плечо.

— Не парься, — сказал Ромка, обнимая её. — Теперь уже ничего не поделаешь. Ты ни в чём не виновата.

Тамара тихонько всхлипывала в его куртку. На Ромкином лице маски не было, оно было таким же, как в жизни: бледным, не выспавшимся и ощетинившимся.

— Надеюсь… это… было не больно?

— Нет, что ты, — тепло улыбнулся Ромка. — Совсем не больно. Ни капельки.

От его слов как будто бы стало ещё больнее, и Тамара вцепилась в курточку.

— Могу я что-нибудь сделать?! Что-нибудь изменить здесь?

— Нет, Многоножка. Здесь ты уже ничего не изменишь.

— А что я могу сделать для тебя?

— Мне уже всё равно.

— И правда… — вытирая лицо изо всех сил, Тамара отступила, поглядев на Ромку. Ей было невероятно тоскливо от того, что они встретились в последний раз, и она протянула ему руку. Всхлипнула.

— Прекрати извиняться, — сказал Ромка прежде, чем Тамара снова это сделала. — Ещё одно «прости» — и я исчезну, предупреждаю. Я не приму твоих извинений. Это не ты меня убила.

— А кто?..

Ромка пожал плечами.

— Может быть, я сам? Кто знает.

Небо над головой зияло серой чернотой с блеклыми звёздами, как на старых выцветших фотографиях. Тамаре иногда хотелось окунуться в такие фотографии, чтобы заново пережить моменты, которые были на них запечатлены. Жаль, что это было всё же невозможно.

— Ты должна вернуться, — сказал Ромка. — Как угодно, но обязательно вернись с последнего уровня.

— С какого уровня? — не поняла Тамара.

— Того, что ниже. Мне жаль, но… Ты должна идти туда.

Почему-то от его слов стало тревожно.

— Что меня там ждёт? — спросила Тамара.

— Сама увидишь.

— А что ждёт тебя?

— Останусь в твоей памяти.

— Мы с тобой ещё увидимся?

— Не-а. Было бы круто, но… Мне быстро надоест. Так что я пойду дальше. Может быть, перерожусь в твоего нового друга. Позаботься обо мне, ладно?

Протянув руку к её лбу, Ромка несильно щёлкнул её пальцами.

— Пока!

Вытянув к нему руку, Тамара рухнула спиной вперёд, приготовившись к тому, что тело её встретит брусчатка. Но, естественно, ниже её не оказалось.