Читаем Множество книг, или Библиотека (Мириобиблион) полностью

Множество книг, или Библиотека (Мириобиблион)

Были прочитаны «Фаларид», «Разговоры мертвых», «Диалоги гетер» и разные другие сочинения, в которых Лукиан почти везде высмеивает эллинов, их глупость и боготворчество, их склонность к разнузданным порывам, их невоздержность, неправдоподобные и нелепые выдумки их поэтов, которые породили неправильный государственный строй, путаницу и сбивчивость в прочей жизни; он порицает хвастливый характер их философов, у которых ничего нет, кроме бесконечных пересказов своих предшественников и пустой болтовни. Короче говоря, Лукиан старается написать эллинскую комедию в прозе. Сам же он, кажется, из тех, которые не придерживаются никаких определенных положений. Выставляя мысли других в шутовском и нелепом виде, то, что думает он сам, он не высказывает; разве только кто-то приводит его мысль, что не существует достоверного суждения. Однако язык у него превосходен, он пользуется словами красочными, меткими, выразительными; в мастерстве сочетать строгий порядок и ясность мысли с внешним блеском и соразмерностью соперников у него нет. Связность слов достигает у него такого совершенства, что при чтении они воспринимаются не как слова, а словно какая-то сладостная музыка, которая, независимо от содержания песни, вливается в уши слушающих. Одним словом, повторяю, великолепен слог у него, хотя и не подходит для его сюжетов, которые он сам предназначил для смеха и шуток. А то, что сам он принадлежал к тем, у кого нет определенных суждений, доказывает такая надпись на книге. Гласит она следующее:

Все это я, Лукиан, написал, зная глупости древних. Глупостью людям порой кажется мудрость сама. Нет у людей ни одной безупречно законченной мысли; Что восхищает тебя, то пустяки для других.

Cod. 129. Луций из Патр. Метаморфозы

Переводчик: Агностик

Прочитал различные рассказы из Метаморфоз[357] Луция из Патр. Стиль ясный, чистый и приятный; избегая новшеств в языке, автор привносит в свои рассказы избыток чудес, так что его можно назвать вторым Лукианом. Первые две книги почти пересказ Лукианова «Луций или Осел», если только Лукиан не заимствовал у Луция, что, рискну предположить, имеет место, хотя я не в состоянии знать наверняка, кто из них писал раньше. Как кажется, Лукиан, сократив более объемную работу Луция и удалив все, что показалось неподходящим для его целей, объединил то что осталось в единую композицию, в которой были сохранены слова и компоновка оригинала, и дал заимствованию название «Луций или Осел». Оба произведения полны мифических вымыслов и постыдной непристойности. Разница лишь в том, что Лукиан, как и во всех других своих сочинениях, смеется и издевается над языческими суевериями, в то время как Луций, веря в превращения людей в других людей и скотов, а скотов в людей, и принимая на полном серьезе все пустопорожние и глупые древние басни, включил их в сочинение и написал повесть.

Cod. 130. Дамаский

Переводчик: Агностик

Прочитал труд Дамаския[358] в четырех книгах, первая из которых, из 352 глав, озаглавлена «О невероятных событиях»; вторая, в 52 главах, «Невероятные истории о демонах»; третья, в 63 главах, «Невероятные истории о духах, которые появились после смерти», четвертая, в 105 главах, «О невероятных существах». Все они содержат невозможные, невероятные и неуклюже придуманные сказки о чудесных явлениях, безрассудные и достойные нечестивого и безбожного Дамаския, который, в то время как свет истинной религии распространялся по миру, оставался погружен в мрак идолопоклонства. Стиль краткий, четкий, и приятный, что обычно не бывает в таких историях.

Cod. 131. Аминтиний. Об Александре.

Переводчик: Агностик

Прочитал труд Аминтиния «Об Александре», посвященный императору Марку.[359] Автор притязает на описание деяний Александра подобающим образом, но по ходу повествования доказывает, что он излишне проворен и смел в своих обещаниях, но туповат и робок в исполнении. Ибо он гораздо хуже тех, кто ранее писал об Александре, и его стиль, хотя и ясный, характеризуется отсутствием силы и энергии, и многое из того, что имеет огромное значение, опущено.

Среди других работ Аминтинием также написаны параллельные жизнеописания Дионисия и Домициана, и Филиппа Македонского и Августа, — обе в двух книгах. Жизнеописание Олимпиады, матери Александра, также приписывается ему.