Мобилизованное Средневековье. Том 1. Медиевализм и национальная идеология в Центрально-Восточной Европе и на Балканах

Кризис восточного блока и начала переосмысления национальной историографии на фоне подготовки и празднования пышных юбилеев 1980-х гг. способствовал массовой коммеморации средневекового: в Болгарии широко отмечался юбилей основания Первого Болгарского царства 681 г., а орден «13 веков Болгарии» стал вторым по значимости. В Югославии на фоне борьбы за власть после смерти Тито в 1980 г. и после беспорядков 1981 г. в Приштине прошла активная подготовка к празднованию 600-летия Косовской битвы 1389 г.

Все эти направления — реставрация, музеефикация, литература, кинематограф, научная деятельность, монументальная политика и т. д. — во второй половине ХХ в. в славянских и Балканских странах реализовывались в русле собственных целей и задач, в основном связанных с актуальным политическим дискурсом, идеологическими ориентирами и т. д. Обращение к Средневековью не было самоцелью, мало того, в этот период оно не было распространенной культурной технологией (по сравнению с обращением к истории Второй мировой или истории национально-освободительного движения, классовой борьбы и т. д.). Примеры медиевализма в эти годы, как и в первой половине столетия, были фрагментарными и точечными, но важно, что все эти процессы в конечном итоге давали побочный эффект. Реставрация церквей как памятников истории и культуры вела к неофициальному росту интереса к национальной религии, историко-культурному наследию. Использование образов Средневековья для иносказательного отражения проблем современности показывало свою эффективность и способствовало постепенному нарастанию интенсивности подобных обращений. И главное — медиевализм был той нишей, где в условиях коммунистической идеологии и пролетарского интернационализма сохраняли свои позиции национальная культура и элементы национализма. Тем самым в 1945–1980-х гг. была подготовлена культурная почва для современного медиевистического бума, который бурно расцвел в новых исторических условиях.

Глава VI. Зачем нам сегодня Средневековье? Проявления медиевализма в современных славянских и Балканских странах

Едут лорды с леди

На велосипеде,
А за ними гном
На ведре вверх дном.
А за ним бароны
На зубах короны,
Феи на драконе,
Эльф на лепреконе,
Змей на василиске,
Пять грифонов в миске,
Зомби и вервольфы
В «Ауди» и «Вольво»,
Маги в колымаге,
Ведьмы на метле.
Глори аллилуйа,
Фэнтези ура!

Г. Л. Олди

Новый облик и функции медиевализма на РУБЕЖЕ XX и XXI веков

Рубеж ХХ и XXI вв. — время нового роста национализма на постсоветском пространстве. Распад СССР и крах социалистической системы на Балканах и в Центрально-Восточной Европе привели к возникновению здесь национальных государств. Они интенсивно занялись новым нациестроительством, причем с мобилизацией всех ресурсов, в том числе медиевальных дискурсов. Однако у этого феномена в наши дни есть своя специфика. Западные славяне и часть Балканских стран либо успели войти в Евросоюз, либо стремятся к членству в нем. В своей западной ориентации они включены в процессы глобализации и космополитизации. Но в своей борьбе за эмансипацию от недавнего прошлого, в избавлении от наследия СССР они тяготеют к национализму, причем к этническому национализму балканского типа, ксенофобному и агрессивному. Медиевализм — эффективный ресурс для любого национализма, и в этом контексте его роль возрастает многократно.

Страны Центрально-Восточной Европы обрели национальный суверенитет. Они достигли цели, к которой шли веками, путь к свободе завершен, и самое воспаленное воображение не может представить их объединение в новую империю. Очевидно, что сегодня это невозможно. Отсюда эффект фукуямовского «конца истории», упорное цепляние за родовую травму «русской угрозы», «имперских амбиций России» — без ощущения этой опасности теряется смысл жизни. Роль «имперской жертвы» гораздо привычнее и комфортнее, чем груз ответственности полноправного члена Евросоюза и необходимость соответствовать западноевропейским культурным, политическим и экономическим стандартам.