Болгарские представители научной и политической элиты столкнулись с проблемой, когда то, что они считали своей историей, стало частью истории соседней страны, которой многие в Болгарии отказывают в праве не только на историю, но и на язык. Понятно, что в таких условиях реакция болгарской стороны на притязания официального Скопье были, как кажется, несколько иррациональны, что, впрочем, типично для подобных «войн памяти». Болгария сегодня пытается превратить царя Самуила чуть ли не в болгарское подобие князя Лазаря, а Беласицкую битву — в болгарский аналог Косовской битвы на общем фоне популяризации и коммерциализации средневековой военной истории.
Косовский миф: между Сербией и Албанией[1261]
Описание конфликта, разгоревшегося в Косово в последнее десятилетие существования второй югославской федерации, как правило, воспринимается через призму этнического противостояния албанских и сербских общин края или, в меньшей степени, через противостояние республиканской и краевой властей. Являясь по сути ключевым регионом для процесса формирования как сербской, так и албанской идентичности в современной исторической мифологии, Косово чаще всего упоминается в связи с легендарным сражением 28 июня 1389 г., с не менее легендарным празднованием 600-летней годовщины данного события в 1989 г. и с колоссальными политическими последствиями этой акции для Югославии вообще и Косово в частности.
Под сербским косовским мифом мы будем понимать концепцию, согласно которой 28 июня 1389 г. воины сербской армии, возглавляемой князем Лазарем, сознательно пожертвовали своими жизнями и государством — «царством земным» — ради обретения «царства небесного» («Небесной Сербии») и последующего национального и культурного возрождения[1262]
. Таким образом, проиграв решающее сражение, сербские воины не просто одержали моральную победу над своим более сильным и многочисленным противником, но и заложили основы дальнейшего духовного и морального превосходства сербской нации и государственности. Немаловажным элементом современного косовского мифа является также мотив жертвенности во имя спасения Европы от османской угрозы и отказ от подчинения захватчикам во имя идеала свободы.Помимо сербского сегодня существует и албанский косовский миф. Под албанским косовским мифом, который во многом является контрмифом сербского, мы будем понимать набор представлений о «неправильности», «фальсификации» и «сознательных искажениях» косовской легенды 1389 г., используемой национальной сербской пропагандой для обоснования своих претензий на албанский край Косово/Дардания.
История косовского мифа, как говорилось в предыдущих главах, берет свое начало с эпохи сербского национального возрождения в начале XIX в., точнее — со времени Первого Сербского восстания 1804–1813 гг., но своего наивысшего развития достигает в ХХ в. Косово вошло в состав Сербского королевства, но лишь на короткий период с осени 1912 по осень 1915 г. Лишь по итогам Первой мировой войны Косово стало частью нового государства под скипетром Карагеоргиевичей. А 28 июня 1921 г. Учредительное собрание приняло Видовданскую конституцию — первую конституцию Королевства сербов, хорватов и словенцев. В этот же период происходит начало значительной трансформации мифа в угоду новым политическим реалиям Балкан.
Первый этап этой трансформации начался с поражения сербской и черногорской армии осенью 1915 г. С одной стороны, вернулось ощущение поражения ради национального возрождения (или даже перерождения). Характерный пример — выступление академика Жуйковича перед ранеными в июле 1918 г. и сравнение их с «видовданскими героями», а нынешнего поражения — с Косовской битвой 1389 г.[1263]
После войны началась активная политика по превращению сербского косовского мифа в югославянский. 28 июня 1919 г. — в первый послевоенный год — торжественно празднуется 530-летие битвы. Отметим, что это первое празднование юбилея Косовской битвы именно в Косово. Министерство просвещения Королевства сербов, хорватов и словенцев активно участвовало в организации празднования Видовдана в Белграде и на местах[1264].