Мобилизованное Средневековье. Том 1. Медиевализм и национальная идеология в Центрально-Восточной Европе и на Балканах

Хотя сам Марулич, судя по всему, не вкладывал в свой текст политического смысла, полагая, что знакомство с деяниями древних королей будет играть лишь роль морального назидания для читателей, созданный им перевод оказался весьма востребованным именно в рамках нарождавшейся в Венецианской Далмации и Дубровнике протонациональной идеологии, осмыслявшей славянскую языковую общность в рамках ренессансного этнического дискурса. Так, уже гуманист Винко Прибоевич, живописуя в своей речи «О происхождении и славе славян» доблесть древних славянских правителей, ссылался на пример одного из известных ему по переводу Марулича персонажей «Хорватской хроники» — победоносно сражавшегося с воинством Аттилы короля Полислава, именуя его при этом не готским или славянским королем, а королем иллиров (rex Illyriorum). Далмацию с ее мощной античной традицией роднила с государствами Италии ориентированность на античность, вследствие чего автохтоны-иллиры составили готам мощную конкуренцию в плане национальной апроприации.

Это может показаться парадоксальным, но именно осуществленная Прибоевичем реабилитация имени варваров-славян (через привязку их к иллирам) создала благоприятную среду и для последующего возвеличивания готов в качестве их предков. Произошло это, впрочем, далеко не сразу, а в иных исторических условиях, когда готицизм уже занял свои позиции в кругу европейских протонациональных идеологем. Так, еще в самом начале XVII в. историю «готско-славянского» королевства (по тексту Марулича) воспроизвел в своем труде «О далматинских делах» («De Rebus Dalmaticis») шибеникский гуманист Динко Заворович, который последовательно заменял в своей работе определение «готы» термином «славяне»[335]. Таким образом, средневековый готицизм уступал место протонациональному славизму.

Иную картину мы наблюдаем в упомянутом выше труде Мавро Орбини, которого можно считать основоположником своего рода готского ренессанса в южнославянской историографии. Именно Орбини сумел поставить старинное представление о связи славян с готами на службу глорификации славянства как доблестного народа-завоевателя. Готские сюжеты «Летописи попа Дуклянина», опубликованной в книге Орбини в переводе на итальянский язык, органично сочетались с разработанной автором концепцией истории славян, важная роль в которой отводилась исходу «праславян» — готов с территории своей прародины — Скандинавии.

Явственно обозначенная в труде Орбини историческая схема, в рамках которой готско-славянское королевство Свевладичей выполняло роль связующего звена между античным Иллириком и славянскими монархиями позднего Средневековья, оказала заметное влияние на всю последующую южнославянскую историографию. Как и в случае с иллиризмом, готско-славянское королевство органично вошло в формирующийся хорватский исторический нарратив, в рамках которого образ готской династии Свевладичей приобрел дополнительные коннотации, ранее ему не присущие. Так, Юрай Ратткай, воспроизводя во второй книге своего труда историю королей из династии Остроила, опирался главным образом на латинский перевод «Хорватской хроники». Интерпретация готских королей как далматинских, утвердившаяся со времен Марулича в историографии Венецианской Далмации и Дубровницкой республики, определила и их трактовку в книге Ратткая. В духе ренессансного иллиризма Ратткай совершенно не акцентирует внимание на готском происхождении Остроила (которого он, вслед за Маруличем, именует Строгилом (Strogillus)), ограничившись лаконичным сообщением, что тот был братом Тотилы. Заметив о Строгиле, что он силою домогался «Иллирского королевства», Ратткай последовательно описывает завоевание им и его сыном Свейоладом (Svejoladus) Боснии, Далмации и «срединной Далмации, которая именуется Хорватией». Таким образом, Далмация, Хорватия и Босния изображаются Ратткаем как составные части единого королевства, что всецело соответствует традиции, восходящей к «Летописи попа Дуклянина».