Читаем Мобилизованное Средневековье. Том 1. Медиевализм и национальная идеология в Центрально-Восточной Европе и на Балканах полностью

Довольно рано античных предков приобрели себе и хорватские аристократические семейства, имевшие тесные связи как с венгерским двором, так и с очагами ренессансной культуры Средиземноморья, такими как Венеция. Так, уже в начале XVI в. славных античных предков обрел хорватский аристократический род Курьяковичей. История рода восходит к одному из представителей средневекового хорватского «племени» (родственного коллектива) Гусичей, впервые упоминаемого еще в XI в. Представители Гусичей фигурировали среди членов 12 знатных племен, заключивших, согласно средневековой традиции, договор с венгерским королем Коломаном в 1102 г. Этот документ обозначил правовые рамки хорватско-венгерской унии. Непосредственным родоначальником Курьяковичей был один из представителей «племени» Гусичей по имени Курьяк, который в 1298 г. стал комитом (наместником) области Крбава в западной части Хорватии. В начале следующего XIV столетия Крбавская жупания, входившая в состав Хорватско-Венгерского королевства, стала наследственным владением потомков Курьяка, которые приобрели титул крбавских князей[394]. На протяжении всего своего существования род Курьяковичей неизменно играл важную роль в хорватской политике, однако лишь при последнем представителе рода Иване Карловиче, видном хорватском полководце и государственном деятеле, два раза занимавшем пост бана Хорватии (в 1521–1524 и 1527–1531 гг.), складывается представление о том, что Курьяковичи, а точнее Гусичи, являются потомками древнеримского патрицианского семейства Манлиев (gens Manlia).

В своей дипломатической переписке Иван Карлович добавлял к своему христианскому имени античное имя (прозвище) Торкват. Венецианский автор Донадо да Лецце в своей «Турецкой истории» счел латинское прозвище Ивана Карловича переводом его родового имени Курьякович, однако такое объяснение не соответствует действительности. Подлинный смысл именования хорватского вельможи римским прозвищем Торкват проясняется в речи, составленной его придворным капелланом Степаном Поседарским по случаю прибытия в 1516 г. посольства Ивана Карловича в Рим. В эпиграмме, приложенной к печатной версии речи, Иван Карлович не только прямо именуется Торкватом, но и уподобляется римлянину Манлию: если некогда Манлий защитил Рим от галлов, то «этот наш Торкват» теперь обороняет землю отцов от османов[395]. Действительно, согласно известному рассказу из «Истории от основания города» Тита Ливия, прозвище Торкват (Torquatus) получил в свое время представитель рода Манлиев, трибун Тит Манлий, завладев ожерельем сраженного им в поединке галльского воина. Еще один Тит Манлий Торкват, по сообщению того же римского автора, был спустя много лет консулом Рима, воевавшим с галлами и подавившим восстание сардов на Сардинии.

Таким образом, есть основания полагать, что еще в начале XVI в. Иван Карлович (Торкват) не просто ассоциировался у своих современников с героями античности, но и действительно считался потомком римского патрицианского семейства Манлиев. Если это так, то как мог возникнуть этот генеалогический миф? По мнению хорватского исследователя Л. Шполярича, на появление мифа оказал влияние факт изображения гуся на родовом гербе Курьяковичей. Конечно, гусь в данном случае напоминал о славном племени Гусичей, из который происходил первый крбавский комит Курьяк. Но ведь гуси, как известно, спасли Рим! Создатели генеалогического мифа Курьяковичей могли, как полагает исследователь, вдохновиться известным рассказом Тита Ливия, где сообщалось о том, как представитель рода Манлиев Марк Манлий Капитолин спас Рим от галлов, когда его разбудили гуси. При этом, как специально отмечает Л. Шполярич, понять подобный ход мыслей можно лишь в контексте связей Ивана Карловича с венгерским двором, где в эту же эпоху получил развитие миф о происхождении короля Матьяша Хуньяди от римского рода Корвинов. По предположению исследователя, импульсом к принятию Иваном Карловичем, будущим хорватским баном, римского имени и соответствующего ему генеалогического мифа мог послужить пример сына короля Матьяша Хуньяди Яноша (Ивана), занимавшего в 1494–1504 гг. пост хорватского бана и, в отличие от своего отца, уже официально именовавшегося Иваном Корвином[396].

Перейти на страницу:

Похожие книги

Советский век
Советский век

О чем книга «Советский век»? (Вызывающее название, на Западе Левину за него досталось.) Это книга о советской школе политики. О советском типе властвования, возникшем спонтанно (взятием лидерской ответственности за гибнущую страну) - и сумевшем закрепиться в истории, но дорогой ценой.Это практикум советской политики в ее реальном - историческом - контексте. Ленин, Косыгин или Андропов актуальны для историка как действующие политики - то удачливые, то нет, - что делает разбор их композиций актуальной для современника политучебой.Моше Левин начинает процесс реабилитации советского феномена - не в качестве цели, а в роли культурного навыка. Помимо прочего - политической библиотеки великих решений и прецедентов на будущее.Научный редактор доктор исторических наук, профессор А. П. Ненароков, Перевод с английского Владимира Новикова и Натальи КопелянскойВ работе над обложкой использован материал третьей книги Владимира Кричевского «БОРР: книга о забытом дизайнере дцатых и многом другом» в издании дизайн-студии «Самолет» и фрагмент статуи Свободы обелиска «Советская Конституция» Николая Андреева (1919 год)

Моше Левин

Политика
Гордиться, а не каяться!
Гордиться, а не каяться!

Новый проект от автора бестселлера «Настольная книга сталиниста». Ошеломляющие открытия ведущего исследователя Сталинской эпохи, который, один из немногих, получил доступ к засекреченным архивным фондам Сталина, Ежова и Берии. Сенсационная версия ключевых событий XX века, основанная не на грязных антисоветских мифах, а на изучении подлинных документов.Почему Сталин в отличие от нынешних временщиков не нуждался в «партии власти» и фактически объявил войну партократам? Существовал ли в реальности заговор Тухачевского? Кто променял нефть на Родину? Какую войну проиграл СССР? Почему в ожесточенной борьбе за власть, разгоревшейся в последние годы жизни Сталина и сразу после его смерти, победили не те, кого сам он хотел видеть во главе страны после себя, а самозваные лже-«наследники», втайне ненавидевшие сталинизм и предавшие дело и память Вождя при первой возможности? И есть ли основания подозревать «ближний круг» Сталина в его убийстве?Отвечая на самые сложные и спорные вопросы отечественной истории, эта книга убедительно доказывает: что бы там ни врали враги народа, подлинная история СССР дает повод не для самобичеваний и осуждения, а для благодарности — оглядываясь назад, на великую Сталинскую эпоху, мы должны гордиться, а не каяться!

Юрий Николаевич Жуков

Публицистика / История / Политика / Образование и наука / Документальное
1937. АнтиТеррор Сталина
1937. АнтиТеррор Сталина

Авторская аннотация:В книге историка А. Шубина «1937: "Антитеррор" Сталина» подробно анализируется «подковерная» политическая борьба в СССР в 30-е гг., которая вылилась в 1937 г. в широкомасштабный террор. Автор дает свое объяснение «загадки 1937 г.», взвешивает «за» и «против» в дискуссии о существовании антисталинского заговора, предлагает решение проблемы характера сталинского режима и других вопросов, которые вызывают сейчас острые дискуссии в публицистике и науке.Издательская аннотация:«Революция пожирает своих детей» — этот жестокий исторический закон не знает исключений. Поэтому в 1937 году не стоял вопрос «быть или не быть Большому Террору» — решалось лишь, насколько страшным и массовым он будет.Кого считать меньшим злом — Сталина или оппозицию, рвущуюся к власти? Привела бы победа заговорщиков к отказу от политических расправ? Или ценой безжалостной чистки Сталин остановил репрессии еще более масштабные, кровавые и беспощадные? И где граница между Террором и Антитеррором?Расследуя трагедию 1937 года, распутывая заскорузлые узлы прошлого, эта книга дает ответы на самые острые, самые «проклятые» и болезненные вопросы нашей истории.

Александр Владленович Шубин

Политика