Мобилизованное Средневековье. Том 1. Медиевализм и национальная идеология в Центрально-Восточной Европе и на Балканах

Если римский миф Курьяковичей мог появиться под влиянием венгерского корвиновского мифа, возникшего, как мы видели, под пером оказавшихся в Венгерском королевстве «странствующих гуманистов» из Италии, то формирование римского мифа другого могущественного хорватского семейства — Франкопанов — произошло в результате их непосредственных контактов с Римом и Венецией. Документированная история этого могущественного рода, чьи представители в Средние века являлись наследственными князьями крупнейшего на Адриатике острова Крк, восходит к началу XII в., когда хорватский остров уже находился под верховной властью Венеции. Представитель местной славянской знати Домний, венецианский вассал, приобрел большую власть на этой земле, а его сыновья Варфоломей и Вид заключили в 1163 г. договор с венецианским дожем, предоставивший им остров в пожизненное владение[397]. Так началась история особого хорватского островного княжества под властью Венеции и династии его князей, получивших спустя несколько веков родовое имя Франкопанов. Уже третий сын Домния Варфоломей II установил дружественные отношения с могущественным соседом Венеции — Венгерско-Хорватским королевством, вследствие чего вплоть до середины XIV в. Кркское княжество находилось в вассальной зависимости как от Венеции, так и от венгерско-хорватских королей. «Врастание» Кркского княжества в хорватсковенгерскую политику имело своим главным следствием расширение владений кркских князей, имевших давние прочные связи с приморскими районами Хорватии, на материк. В течение XIII–XIV вв. в состав их владений вошли, помимо важного приморского города Сень, обширные территории на северо-западе Хорватии, включавшие области Винодола, Гацки, Крбавы (Модрушской епископии) и Дрежника. К этому следует добавить, что, поступая на службу к хорватско-венгерским королям и другим европейским монархам, те или иные влиятельные представители рода занимали высокие чиновные должности и нередко приобретали владения далеко за пределами своего первоначального княжества. Из рода кркских князей Франкопанов происходило восемь хорватских банов XIV–XVII вв., как и много других влиятельных политических фигур[398].

Родовое имя Франкопанов потомки кркских князей, вероятно, приобрели не ранее XV в., когда формируется представление о том, что этот род является ветвью средневекового римского семейства Франгипанов (gens Frangepania), первые упоминания о котором в письменных памятниках относятся к XI в. Когда именно возникло это представление и с чем было связано его появление — неизвестно, но венецианский наместник Крка Антонио Винчигерра, назначенный на остров вскоре после того, как Иван Франкопан передал его Венеции (1480 г.)[399], оставил любопытное сообщение о том, как в свое время Никола IV Франкопан, хорватский бан (1426–1432 гг.) совершил паломничество в Рим, где был сердечно принят папой Мартином V. По словам Винчигерры, папа римский сообщил Николе, что в римских хрониках он нашел информацию о том, как некогда братья Франгипаны «древней римской крови» («de antique sangue romano»), происходившие из рода папы Григория Великого (590–604 гг.) (del parentato de s. Gregorio), отправились жить на остров Крк, став родоначальниками фамилии кркских князей. По этому случаю папа предоставил Николе герб Франгипанов и признал за кркскими князьями право именоваться Франгипанами (Франкопанами)[400]. Хотя из этого сообщения может сложиться впечатление, что Франкопанами кркских князей сделал именно папа, исследователь франкопанского родового мифа Л. Шполярич, отмечая, что впервые Никола IV именуется Франкопаном (de Frangiapanibus) в грамоте, изданной им еще в 1422 г., интерпретирует известие Винчигерры в том смысле, что папа окончательно легитимизировал уже давно существовавший к тому времени генеалогический миф. При этом, отмечает исследователь, мы не знаем, кому именно принадлежала инициатива в конструировании родственной связи между двумя видными фамилиями. Притом что в родстве с римскими Франкопанами вполне могли быть заинтересованы хорваты, самим римлянам родство с могущественным хорватским семейством предоставляло, пожалуй, еще больше политических выгод[401].