Мобилизованное Средневековье. Том 1. Медиевализм и национальная идеология в Центрально-Восточной Европе и на Балканах

В рассматриваемый период чешское будительство[452] было тесно связано со словацким. В Словакии развитие национального движения долгое время было затруднено, подвергаясь двойному культурному давлению со стороны австрийских и венгерских кругов. Подобные чешским тенденции, связанные с повышенным интересом к Средневековью, наблюдались и в среде словацких будителей. Во многих их исторических работах также рассматривались эпизоды раннеславянской истории: их мы находим в трудах Юрая Папанека (1738–1802), Яна Грдлички (1741–1810) и др. И для словацких, и для чешских будителей была актуальна тема народного фольклора. Так, Ян Коллар (1793–1852), являющийся одной из центральных фигур чешской и словацкой культурной жизни эпохи национального возрождения, был автором известной поэмы на славянскую тематику «Дочь Славы», центральной мыслью которой является идея славянской взаимности[453]. Вместе с видным исследователем славянской истории — Павлом Шафариком (1795–1861), Ян Коллар занимался изданием народных песен.

Среди работ самого П. Шафарика особо выделяются «Славянские древности» (1837 г.). При написании этого труда автор использовал широкий круг средневековых источников. Одной из главный целей автора была реабилитация славянской средневековой истории. По словам автора русского перевода книги (вышел в 1847 г.) О. Бодянского, «…не только великий Славянский мир, но вообще история народов первой половины так называемых средних веков, получают в них („Славянских древностях“ Шафарика) прочное основание себе»[454]. Шафарик прибегает в своем повествовании к романтическим образам («Странствуя довольно долгое время по оставленном в небрежении поле Славянской старины…») и обосновывает равноценность этой самой старины европейской тем, что вписывает славянское прошлое в античность. Периодизация у него начинается с раздела «От Геродота до падения Гуннской и Римской держав» (которые, заметим, пали, а славяне остались). Обзор источников он начинает с тщательного и подробного перечисления античных авторов, откуда складывается полное впечатление, что для реконструкции истории древних греков, римлян и славян можно использовать одни и те же исторические тексты. Славяне — «народ самый древний, великий, в истории Европы знаменитый». Он занимает и сейчас половину Европы, а в прошлом, как утверждает Шафарик, занимал еще больше: половину нынешней Германии и почти все европейские владения Турции. Словацкий ученый с удовольствием цитирует польского историка Лелевеля: «Такой великий и многочисленный народ, как славяне, не приходит, но только на месте возрастает. Прибытие его, по всему, следует отнести ко временам, близким к Ноеву ковчегу»[455].

Показателен пример с замком Девин. Этот красивый замок над Дунаем был взорван наполеоновскими войсками и являл собой живописные руины. 24 апреля 1836 г. словацкий национальный идеолог Людовит Штур и 16 его последователей приехали в Девин. Они решили, что перед ними — столица легендарного предшественника чешского королевства, Великой Моравии. Они совершили обряд «на могилах славы прошлого», Штур сочинил песню «Девин, милый Девин», которую он и его друзья пели на мотив песни о другой древней славянской столице — «Нитра, милая Нитра». Тут же в замке, как пишет М. Браксаторис, «штуровцы поклялись в верности своему народу и приняли „национальное крещение“: к своим именам они добавили славянские имена, которые большинство из них публично использовали до конца жизни. Благодаря Девину мы знаем второе имя Йозефа Милослава Гурбана, Михала Милослава Годжи, Аугуста Горислава Шкултети, Густава Доброслава Гроссманна, Беньямина Православа Червенака и других. Людовит Штур еще ранее выбрал себе имя Велислав. В заключение собравшиеся спели гимн „Гей, словаки“ на слова С. Томашика»[456]. На самом деле крепость не имела прямого отношения к Великой Моравии, замок был построен в XIII в., почти через три века после того, как Великая Моравия исчезла с исторической карты. Но сама мысль о древнем великом прошлом и его воплощении в этих романтических стенах и башнях очень гармонично ложилась на идеи раннего словацкого национализма.

Самый влиятельный представитель сербской историографии XVIII в. — это, несомненно, теолог, историк и поэт Йован Раич. Он родился в 1726 г. в городе Сремски-Карловци, получил богословское образование, учился в том числе в России. В 1772 г. принял монашеский постриг и долгое время был архимандритом Ковильского монастыря, где и скончался в 1801 г.