Читаем Модерн: Климт, Гауди, Муха полностью

Проживая в одной из комнат над известным среди художников кафе мадам Шарлотты, расположенном напротив Академии Коларосси на улице Гранд Шомьер, Муха познакомился не только с Гогеном, но и с Ван Гогом и Полем Серюзье, а также со шведским писателем Августом Стриндбергом, который ввел его в мир мистики и оккультизма. В своей мастерской Муха в дальнейшем будет устраивать спиритические сеансы, а спустя некоторое время станет членом масонской ложи, поэтому определенные символы и знаки всегда будут играть важную роль в его творчестве.


Альфонс Муха. Жисмонда. Рекламный плакат для Сары Бернар. 1894. Коллекция Фонда Альфонса Мухи, Прага

Жером Дусе писал: «Этот плакат сделал имя Мухи известным всему Парижу за одну ночь».


Невероятная популярность, которая, как волной, накроет Альфонса Муху в середине 1890-х годов, явилась результатом счастливого стечения обстоятельств. Знаменитейшей французской актрисе Саре Бернар в Рождество 1894 года срочно понадобилась новая афиша для одного из ее спектаклей. К тому моменту она была владелицей собственного театра под названием «Ренессанс». В типографии Лемерсье, куда она обратилась, все художники ушли на праздничные каникулы, оставался только никому практически не известный еще мастер Альфонс Муха, которому на тот момент уже исполнилось тридцать четыре года. Ему и было поручено изготовление новой афиши. Муха предварительно посетил спектакль Бернар «Жисмонда» по пьесе Викторьена Сарду, к которому и требовалось создать новый рекламный образ. Сюжет для афиши был взят им из сцены пасхальной процессии в финальном акте пьесы, поэтому Жисмонда представлена с пальмовой ветвью в руках, символом победы Христа над смертью. На голове ее венок из орхидей – часть сценического костюма актрисы. Муха изобразил героиню на фоне византийских мозаик, так как действие пьесы разворачивалось в середине XV столетия в герцогстве Афинском, государстве крестоносцев, что располагалось на территории Византийской империи. Бернар исполняла роль вдовы герцога Афинского. В нижней части композиции, вероятно, один из двух злодеев, которые по сюжету покушаются на жизнь сына Жисмонды и замышляют убийство ее возлюбленного, однако героиня разоблачает своих врагов.


Альфонс Муха. Гамлет, принц датский. 1899. Коллекция Фонда Альфонса Мухи, Прага


Только появившись на улицах Парижа, эта афиша произвела настоящий фурор. Непривычный формат – узкий и вытянутый, изображение прославленной трагической актрисы, представленной в полный рост, удачно подобранные цвета и оттенки – все это производило необычайное эмоциональное воздействие на всех, кто ее видел. В первой афише для Сары Бернар Муха использовал те художественные принципы, к которым будет обращаться затем на постоянной основе в самых разнообразных вариациях еще долгие годы – извилистые длинные линии, превращающиеся в декоративный орнамент, цветочные венки или ювелирные украшения, обрамляющие женское лицо, динамика, возникающая из поворота фигур. Для большинства афиш и панно Мухи будет характерна особая мягкая элегантность, которую никто не мог воплотить достойнее, чем звезда театральной сцены Сара Бернар: «…во всех ее движениях заложено что-то от спирали. Она садится спиралеобразным движением, ее наряд плотно облегает ее узкой спиралью, а затем образует шлейф на полу, который снова образует спираль, встречное движение этой спирали вновь образуют ее корпус и голову», – высказывался один из поклонников актрисы. Сару Бернар, отличавшуюся невысоким ростом и субтильным телосложением, художник представил здесь фигурой величественной, направляя в композиции взгляд зрителя снизу вверх, словно она находится на пьедестале. Актриса одной из первых оценила творческую манеру молодого мастера. После оглушительного успеха афиши к «Жисмонде» она сделала Муху главным декоратором своего театра, отныне он оформлял ее постановки и сценические костюмы, которые отличались особой эффектностью. Между ними был заключен длительный контракт, согласно которому шесть лет Муха мог создавать театральные афиши только для Бернар. Говорили, что по ночам парижане ножами срезали со стен наклеенные афиши Мухи. Зарабатывал на них и театр «Ренессанс» – определенный тираж печатался специально для продажи в его стенах. Сын и биограф художника, Иржи Муха, подсчитал, что эти продажи принесли не менее ста тридцати тысяч франков, очень солидную сумму по тем временам. Жалование мастеру в театре было назначено тоже довольно приличное.


Альфонс Муха. Принцесса Греза. Рекламный плакат для Сары Бернар. 1896. Коллекция Фонда Альфонса Мухи, Прага

Перейти на страницу:

Все книги серии Галерея мировой живописи

Похожие книги

Обри Бердслей
Обри Бердслей

Обри Бердслей – один из самых известных в мире художников-графиков, поэт и музыкант. В каждой из этих своих индивидуальных сущностей он был необычайно одарен, а в первой оказался уникален. Это стало ясно уже тогда, когда Бердслей создал свои первые работы, благодаря которым молодой художник стал одним из основателей стиля модерн и первым, кто с высочайшими творческими стандартами подошел к оформлению периодических печатных изданий, афиш и плакатов. Он был эстетом в творчестве и в жизни. Все три пары эстетических категорий – прекрасное и безобразное, возвышенное и низменное, трагическое и комическое – нашли отражение в том, как Бердслей рисовал, и в том, как он жил. Во всем интуитивно элегантный, он принес в декоративное искусство новую энергию и предложил зрителям заглянуть в запретный мир еще трех «э» – эстетики, эклектики и эротики.

Мэттью Стерджис

Мировая художественная культура
Сезанн. Жизнь
Сезанн. Жизнь

Одна из ключевых фигур искусства XX века, Поль Сезанн уже при жизни превратился в легенду. Его биография обросла мифами, а творчество – спекуляциями психоаналитиков. Алекс Данчев с профессионализмом реставратора удаляет многочисленные наслоения, открывая подлинного человека и творца – тонкого, умного, образованного, глубоко укорененного в классической традиции и сумевшего ее переосмыслить. Бескомпромиссность и абсолютное бескорыстие сделали Сезанна образцом для подражания, вдохновителем многих поколений художников. На страницах книги автор предоставляет слово самому художнику и людям из его окружения – друзьям и врагам, наставникам и последователям, – а также столпам современной культуры, избравшим Поля Сезанна эталоном, мессией, талисманом. Матисс, Гоген, Пикассо, Рильке, Беккет и Хайдеггер раскрывают секрет гипнотического влияния, которое Сезанн оказал на искусство XX века, раз и навсегда изменив наше видение мира.

Алекс Данчев

Мировая художественная культура
Миф. Греческие мифы в пересказе
Миф. Греческие мифы в пересказе

Кто-то спросит, дескать, зачем нам очередное переложение греческих мифов и сказаний? Во-первых, старые истории живут в пересказах, то есть не каменеют и не превращаются в догму. Во-вторых, греческая мифология богата на материал, который вплоть до второй половины ХХ века даже у воспевателей античности — художников, скульпторов, поэтов — порой вызывал девичью стыдливость. Сейчас наконец пришло время по-взрослому, с интересом и здорóво воспринимать мифы древних греков — без купюр и отведенных в сторону глаз. И кому, как не Стивену Фраю, сделать это? В-третьих, Фрай вовсе не пытается толковать пересказываемые им истории. И не потому, что у него нет мнения о них, — он просто честно пересказывает, а копаться в смыслах предоставляет антропологам и философам. В-четвертых, да, все эти сюжеты можно найти в сотнях книг, посвященных Древней Греции. Но Фрай заново составляет из них букет, его книга — это своего рода икебана. На цветы, ветки, палки и вазы можно глядеть в цветочном магазине по отдельности, но человечество по-прежнему составляет и покупает букеты. Читать эту книгу, помимо очевидной развлекательной и отдыхательной ценности, стоит и ради того, чтобы стряхнуть пыль с детских воспоминаний о Куне и его «Легендах и мифах Древней Греции», привести в порядок фамильные древа богов и героев, наверняка давно перепутавшиеся у вас в голове, а также вспомнить мифогенную географию Греции: где что находилось, кто куда бегал и где прятался. Книга Фрая — это прекрасный способ попасть в Древнюю Грецию, а заодно и как следует повеселиться: стиль Фрая — неизменная гарантия настоящего читательского приключения.

Стивен Фрай

Мировая художественная культура / Проза / Проза прочее