Модернизация с того берега. Американские интеллектуалы и романтика российского развития

Новообретенная известность Кеннана простиралась далеко за пределы Вашингтона. Молодой дипломат привлек внимание Гамильтона Фиша Армстронга, редактора журнала «Foreign Affairs». Армстронг предложил Кеннану представить в этот журнал статью, предпочтительно в соответствии с его презентациями в Йеле или СМО[572]. Получив одобрение своего начальства на публикацию анонимной статьи, Кеннан отправил рукопись, озаглавленную «Психологические предпосылки советской внешней политики». Эта статья удивила редакторов, которые были недовольны тем, что в ней не сохранялся «тон личного исследования русского характера, который [они] считали столь эффективным в более ранних работах». Тем не менее эта статья в конечном итоге станет одним из самых известных документов начала холодной войны: «Истоки советского поведения» автора «X». Она существенно отличалась от направленности работ Кеннана, вышедших десятилетиями – и даже месяцами – ранее, чем она.

В представленном в «Foreign Affairs» материале Кеннан опирался на ряд вопросов, которые полностью отличались от тех, что рассматривались в его предыдущих работах[573]. В своих выступлениях в Йеле и СМО он подробно остановился на темах русского характера и советской политики, которые долгое время были частью риторики Кеннана, начиная с выступлений в Военном колледже (1946) и лекций в Бад-Нойхайме (1942) и заканчивая его телеграммами, длинными и короткими, из Москвы (1944–1946). Но статья «Психологические предпосылки…» изначально была ответом на другой анализ Советского Союза, выполненный по просьбе министра Военно-морского флота Форрестола. Этот анализ, проведенный профессором колледжа Смита Эдвардом Уиллеттом, объяснял советскую внешнюю политику с точки зрения идеологии, а не национального характера. Уиллетт имел образование в сфере финансов, и это делало его несостоятельным советником по советским вопросам, что подтверждается его дилетантскими и плохо аргументированными идеями. Очарованный побочным утверждением Уиллетта о том, что Советы были лидерами «воинствующей религии», Форрестол попросил Уиллетта провести официальный анализ советской политики. Получившаяся в результате статья «Диалектический материализм и цели России» показывает, что Уиллетт (и Форрестол) сосредоточились на марксистской идеологии как на ключе к пониманию СССР. Затем Форрестол пригласил прокомментировать документ дипломатов и ученых, включая Кеннана. Первоначальные комментарии были резкими; один из комментаторов дипломатично высмеял статью Уиллетта как «пригодную только для использования в религиозных группах». Кеннан медлил с ответом, возможно, надеясь уклониться от задания, но Форрестол настаивал.

Ответом Кеннана Уиллетту стали статья «Психологические предпосылки…» и в конечном счете статья, подписанная «X». Поскольку она была организована вокруг статьи Уиллетта, Кеннан был несколько ограничен в своем ответе. Он не хотел прямо противоречить идеологическому акценту Форрестола. Хотя историк Ллойд Гарднер, возможно, преувеличивает, когда утверждает, что Кеннан и Форрестол «сотрудничали» над статьей «X», его основная мысль верна; статья Кеннана, первоначально написанная для Форрестола, содержала много элементов мышления Форрестола. Сам Кеннан позже намекнул на эту связь. Однажды он объяснил некоторые недостатки статьи со ссылкой на то, что он «считал потребностями мистера Форрестола в то время», когда «готовил для него первоначальную статью». На лекции 1985 года в Университете национальной обороны Кеннан был еще более откровенен: «Эта статья изначально не была написана для публикации; она была написана в частном порядке для <…> Джеймса Форрестола» [Kennan 1967, 1: 358; Kennan 1996: 110]. Хорошо зная взгляды своего начальника, Кеннан выразил идеи Форрестола с присущей ему элегантностью.

Признание того, что статья «X» послужила «потребностям г-на Форрестола», объясняет расхождение этого документа с представлениями Кеннана о Советском Союзе[574]. Новый акцент Кеннана на идеологии как факторе советской внешней политики легко объясняется предпочтениями Форрестола. Придерживаясь формулировок о психологии, столь распространенных в его работах 1940-х годов, Кеннан утверждал, что «политическая сущность советской власти» была сформирована двумя конкурирующими силами: марксистско-ленинской идеологией и «условиями, в которых они правят». В первых абзацах статьи он описывает ключевые аспекты марксистской идеологии, щедро цитируя Ленина. Кеннан также объяснял советскую внешнюю политику двумя факторами – верой в «имманентный антагонизм между капитализмом и социализмом» и «непогрешимостью Кремля», – которые оба были скорее идеологическими, чем национальными, коммунистическими, а не русскими.