Модернизация с того берега. Американские интеллектуалы и романтика российского развития

Даже когда Кеннан писал для Форрестола, он не полностью отказался от мысли о русском национальном характере. Он утверждал, что марксистская идеология оказала такое влияние на советских лидеров, потому что она была «столь созвучна их собственным чувствам и устремлениям». Большевики, например, демонстрировали свой «особый фанатизм, которому чужды англосаксонские традиции политического компромисса». Аналогичным образом, в то время как большевистская идеология «учит, что окружающий мир враждебен им», «могучие силы русской истории и традиции способствовали укреплению в них этого убеждения». Советская вера в то, что все другие страны враждебны, проистекала как из марксизма, так и «от русско-азиатских предков». Советские заповеди «осторожности и гибкости», писал Кеннан, были «подкреплены уроками истории России», а «для человека с русским или восточным складом ума качества эти имеют большую ценность». Советская идеология черпала дополнительную поддержку в аспектах русского характера.

Политические рекомендации Кеннана в статье «X» мало чем отличались от тех, что содержались в «Длинной телеграмме», несмотря на различия в их аргументах. Отношения с СССР представляют собой «достойное испытание национальных качеств», писал Кеннан, вторя утверждению Вудро Вильсона о том, что американский ответ на большевистскую революцию был «лакмусовой бумажкой нашей доброй воли». Послевоенная ситуация требовала от американцев «быть на высоте своих лучших традиций». Если бы американские граждане объединились, утверждал он, они могли бы ограничить и в конечном итоге ликвидировать Советский Союз. Но если страна будет расколота разобщенностью, это «воодушевит коммунистическое движение в целом». В более конкретном отношении Кеннан призвал американскую политику отвечать на советские действия твердо, решительно и рационально. Учитывая советскую чувствительность к силе, а не к логике, Соединенным Штатам следует начать «политику решительного сдерживания».

Статья «X», опубликованная летом 1947 года, вскоре подняла шумиху в Вашингтоне и среди всех американцев. Обозреватель «New York Times» быстро разоблачил ее автора. Выдержки появились в «Reader’s Digest» и «Life». Идея сдерживания охватила широкий сегмент американского общественного мнения. В 1947 году, проведя два десятилетия без особых амбиций на Заграничной службе, Кеннан стал предметом восхищения в крупных журналах. Эти статьи обычно фокусировались на политических рекомендациях «Источников советского поведения», но в то же время затрагивали профессиональный этос американских дипломатов и их специфическое понимание Советского Союза как русского. «Newsweek», например, описал, как стажеры Роберта Ф. Келли настаивали на том, что Советский Союз следует понимать как русское, а не западное явление. «The New York Times» приписала убедительность анализа Кеннана его знанию «русского народа». И оба источника упоминали приверженность Кеннана доктрине профессиональной дипломатической службы «сглаживания»[575]. Общественное признание, безусловно, должно было принести слегка омраченную радость для ученого и представителя элиты Кеннана, чей подход к дипломатическому реализму требовал изолировать внешнюю политику от капризов непостоянной публики[576]. Однако, в отличие от его предыдущих аргументов, статья «X» содержала идеологическое объяснение советского поведения. В этой статье именно коммунизм, а не Россия, требовал сдерживания.