Моё пост-имаго

– Буря. Но как ее можно было спрогнозировать? Как вам это удалось?

– Просто расчеты, Говардс, просто расчеты…

– Еще раз, мои поздравления.

Говардс вернулся к товарищам. Некоторые из них уже доставали бумажники, а оппоненты осыпали их при этом различными оскорблениями и упреками. Было видно, что это всего лишь часть традиции: никто зла не таил.

Доктора Доу больше поразил тот цинизм, с которым эти господа отнеслись к смертям, о которых узнали всего несколько секунд назад. Смерть от серебряного кашля была мучительной – больной, прежде чем умереть, выкашливает легкие, которые превращаются в серебристую пыль (оттого такое название). Он слышал о вакцине Карлоффа и надеялся, что ее успеют доставить, чтобы излечить очередную партию заразившихся…

Сэр Уолтер явно наслаждался его реакцией – он испытующе глядел на доктора, отметил его поджатые губы и сузившиеся глаза.

– Мы здесь, – сказал старик, – не для того, чтобы зарабатывать деньги, доктор. Клуб «Гидеон» не биржа.

– Скорее, игорный дом, – холодно произнес доктор.

– Наши пари – это всего лишь попытка развеять скуку, – сказал сэр Уолтер. – А что касается Крамароу, то я заключил с ним пари, только чтобы он угомонился.

– И каковы же были условия этого пари?

– Крамароу должен был представить живого Черного Мотылька, и тогда я бы погасил все его многочисленные долги, которые он успел понаделать в погоне за этой бабочкой.

– А что ставил он?

– Собственное публичное признание неправоты, унижение, изгнание из клуба и своего дома, лишение всех привилегий и мгновенное переселение в долговую тюрьму Браммл. Все именно к этому и идет. Крамароу просчитался, доверившись не тем людям. Он нежеланный гость в свете, многие двери для него уже закрыты. Ему никто не верит. Говорят, что ему нечем платить слугам, что он сам чистит свой сюртук и, вы не поверите, даже туфли! Он с вами, небось, не поделился тем, что его счета опустошены, что посещать он вынужден лишь дешевые рестораны и посредственных цирюльников, что из всей прислуги у него остался лишь повар, ну и этот Пиммз, который не отстает от него ни на шаг и жадно ловит каждое его слово…

– Секретарь сэра Крамароу… – начал было доктор, но сэр Уолтер его перебил:

– Секретарь? Вы так думаете? Пиммз вовсе не секретарь сэра Крамароу. Пиммз – служащий «Ригсберг-банка», в котором сэр Крамароу взял ссуду, заложив свой дом и остатки имущества, чтобы оплатить последнюю экспедицию. Пиммз был приставлен банком, чтобы следить, как и куда именно вкладываются средства этого банка.

Повисла тишина. Доктор обдумывал услышанное. Джаспер был мрачнее тучи.

Сэр Уолтер, казалось, утомился ждать:

– Что ж, я всё рассказал. Предлагаю наконец обсудить то, зачем вы сюда пришли.

– Как сообщил вам управляющий клуба, мы расследуем обстоятельства смерти профессора Руффуса в поезде «Дурбурд», – произнес доктор Доу. – И полагаю, вам будет любопытно узнать: убил его не кто иной, как предмет вашего пари, Черный Мотылек.

Сэр Уолтер едва не выронил сигару. Он замер, бокал слегка дрогнул в его пальцах.

– С чего вы взяли, что это был именно Черный Мотылек?

– Мы нашли улики, подтверждающие это. К тому же был убит еще один человек. Черного Мотылька видели в городе.

– Значит, Крамароу близок к тому, чтобы выиграть пари…

Сэр Уолтер нахмурился. И тут он вдруг понял, зачем именно к нему явились эти люди.

– Я, конечно, сочувствую этому профессору… и тому, другому, – было видно, что сэр Уолтер нисколько не сочувствует, – но какое отношение ко всему этому имею я?

– Понимаете ли, сэр Уолтер, – сказал доктор, пристально следя за мимикой собеседника, – в ходе расследования на меня и на мистера Келпи из ГНОПМ напали люди, явно заинтересованные в том, чтобы сэр Крамароу не получил Черного Мотылька. Ими был похищен участник экспедиции, туземец Вамба…

– И вы пришли сюда! – со злостью воскликнул сэр Уолтер. – Вы полагаете, что я кого-то нанял, чтобы выиграть пари? Смехотворно!

– И тем не менее вам было бы выгодно, чтобы сэр Крамароу проиграл это пари.

– Мы здесь, в клубе «Гидеон», доктор, никак не влияем на тот или иной исход интересующего нас предприятия. Весь смысл тогда исчез бы! Если бы мы поддерживали денежными вложениями свои ставки, все это превратилось бы в противостояние бумажников. Взять, к примеру, последнее пари. Дирижабль «Корнелия» из Льотомна успел бы к сроку – что нам стоило снабдить его самой дорогой химрастопкой, выкупить все каюты, чтобы пассажиры не утяжеляли гондолу, и заправить оболочку лучшим газом? Но это было бы неинтересно. Мы предпочитаем никак не влиять на науку, мы ограничиваемся лишь тем, что ею интересуемся. За любое вмешательство в ход пари нарушителя правил могут изгнать из нашего клуба, а таких дураков в этих стенах, поверьте, нет. «Гидеон» – это почетный статус, и далеко не каждый может его получить.