Моё пост-имаго

– Догадку? – возмутился мистер Грей. – Вы сказали, что Келпи там, где нужно, но что, если его отпустят? Этот адвокат, и полицейский коронер, и доктор Доу – они предоставят свидетельства, что он ни при чем. Его не смогут держать долго.

– Все верно, но этого времени мне как раз хватит и… – Блохх вдруг замолчал. Мистер Грей напрягся – его консультант обычно не прерывался так резко, посреди фразы.

– Вы что-то увидели?

В линзе подзорной трубы мистера Блохха мелькнуло отражение черных крыльев. Эти крылья закрыли собой фонарь, пронеслись перед другим, на миг скрыли из виду светящееся окно. Черный Мотылек сел на крышу четырехэтажного здания, выложенную, хоть сейчас этого и не было видно, синей черепицей.

– Это очень странно, – негромко сказал мистер Блохх. И то, что он чему-то удивляется, было для мистера Грея странным вдвойне. – Он же не может таскать его с собой. Это было бы…

Он снова оборвал себя, сложил подзорную трубу и спрятал ее во внутренний карман пальто. После чего развернулся к недоуменному мистеру Грею.

– Завтра будьте наготове. У вас будет важное дело. Мне требуется провести эксперимент, и вы в нем поучаствуете. И еще кое-что, Грей.

– Что? – испуганно спросил мистер Грей – в голосе Блохха зазвучала недвусмысленная угроза.

– Наденьте уже обратно эти проклятые очки.

Часть третья. Кое-что о странных рецептах

Глава 1. Купу-купу из сердца джунглей

Доктор Доу сидел в своем кресле у камина, курил папиретку и, лениво отмахиваясь от вишневого дыма, раскладывал мысли по коробочкам, предварительно протирая их от воображаемой пыли, подписывая и дотошно занося в каталог.

Всего за день новых сведений накопилось как неразобранных писем в почтовом ящике закоренелого эпистолофоба, и нужно было как следует сконцентрироваться, чтобы ничего не упустить. А эта мерзкая пчела отвлекала своим жужжанием и явно пыталась сбить его с мысли.

– Клара!

Доктор Доу никогда не любил гостей, а что уж говорить о тех, кто одним своим присутствием нарушал порядок и вносил сумятицу в размеренную жизнь почтенного джентльмена. Конечно же, речь шла о домашних животных. Практичный доктор никак не мог понять их предназначения, ведь большинство из тех, кого люди называют глупым словом «питомец», не подходят, даже чтобы отпугнуть взломщика или хотя бы пойти на ужин в голодное время.

Клара доктору не нравилась особо. Она была важной, высокомерной и неуместно счастливой. А еще она была сладкоежкой и постоянно лезла на руки, на стол, на буфет. Подушечка, которую они с Джаспером специально для нее забрали из научного общества, больше пчелу, судя по всему, не устраивала, и она то и дело пыталась занять его, Натаниэля Доу, любимое кресло. Временами это невоспитанное создание даже приходилось сгонять, причем оно не понимало вежливых обращений и нагло игнорировало все его приказания. Но лишь стоило Джасперу позвать пчелу («Клара! Не зли дядюшку! Лети сюда!»), она тут же взмывала в воздух и, бросив непочтительный взгляд на доктора Доу, летела к мальчику. Доктор знал, что эта Клара умная, хитрая и мелочная; и это также выступало в пользу того, что он был не рад ее присутствию в своем доме.

Особенно раздражало, что Джаспер возится с их новым постояльцем как с каким-то милым ласковым щеночком. Доктор Доу не видел в этой Кларе ничего милого или хотя бы примечательного – просто жужжащая, летающая по гостиной толстая пчела. Так она еще, видите ли, носом кривит, выбирая между печеньем, зефиринкой и кусочком мармелада. Натаниэль Доу относился к подобным привередам крайне отрицательно. Он считал, что воспитанные пчелы должны есть то, что им дают, иначе пусть ходят (или, вернее, летают) голодными.

Джаспер, как и говорилось, своей новой любимице просто не мог нарадоваться. Он был от Клары в восторге, и, глядя на то, как горят его глаза, в какой-то момент доктор поймал себя на мысли: «Быть может, эта пчела и правда вызывает раздражение, но все же пусть лучше Джаспер проводит время с ней, чем в компании мистера Киттона».

Стараясь не думать о пчеле, Натаниэль Френсис Доу вернулся к расследованию.

Денек у них с Джаспером выдался, надо сказать, весьма насыщенным.

После разговора с сэром Крамароу они отправились в клуб «Гидеон» – благо, располагался он недалеко от Уинстон-Хилл. Вычурный кремовый фасад здания глядел на парк, поросший высокими деревьями с сиреневыми листьями. У входа стояло несколько дорогих экипажей, вид которых вызвал у Джаспера восторженное «Подтяжечки мои!».

Доктор был вынужден согласиться: экипажи и правда выглядели великолепно.

Новенький автоматон в ливрее открыл для посетителей дверь. Они вошли, представились, и управляющий нехотя провел их в курительный салон, который был сердцем клуба «Гидеон».