Мое советское детство

Так вот. Это было очень крутое путешествие. И я помнил всё, все детали, все повороты и развилки на карте, все, что случилось с машиной и с нами, каждый камешек, свет и запахи, как нам выбило маленькое стекло камнем, как мы пробили поддон масляного радиатора на проселочной дороге, как чудом отремонтировались в каком-то городке, как стояли много часов в очереди на заправку, а потом еще раз, на следующей. Как поехали по указателю "мост" – а моста еще не было, он только строился, и мы выбирались, рискуя застрять, с этой стройки жизни, а мимо ехали огромные самосвалы в облаках белой пыли, и я боялся, что они нас не заметят и раздавят, как Москва поразила нас пятью полосами движения и запутанностью, как мы добирались обратно в Вартовск, а потом стояли почти сутки или больше, ожидая очереди на загрузку на жд-платформу, как ехали на самом верху, глядя на болота, тайгу и реки из окна машины – и это было круто.

Я думал, что помню все детали. И я их действительно помнил.

И я решил, что запишу все-все, от самого начала до возвращения в Вартовск, все наши приключения, дополню это своими рисунками, а потом привезу бабушке тетрадь почитать – и она поймет, как это было здорово. Какое это было прекрасное приключение.

И я начал писать. Вернее, прежде чем писать, я составил план, о чем писать. Я обдумывал его, мысленно строил ветвистое дерево эпизодов и приключений. План становился все больше и объемнее. Дух захватывало от того, какое будет это описание приключений. Какие сюжеты! Какие иллюстрации…

И так и не начал.

Все осталось в памяти. Не на бумаге.

И растворилось в небытие. Исчезло где-то там вдали, в тумане.

Остались только детали. Разрозненные. Солнце и блестящий асфальт в Москве, пять полос и машины вливаются в тоннель под мостом…

Запах молодой кукурузы, когда мы остановились перекусить. На краю колхозного поля, под деревьями. Было солнечно и мы сидели в тени. И смеялись.

Я помню это так ясно.

Мы развели костер и варили молодую кукурузу в кастрюле.

89. Территория личностей

Я вдруг начал читать "Территорию" Олега Куваева.

Увлекся. Давно такого не было.

Мощнейшая, какая-то глубокая романтика. Без крика и шума. Только плечо и дело. И сердце наизнос, до последней нити миокарда. Сердце – это ресурс, его надо расходовать. Иногда бережно, иногда взахлеб, но до самого конца.

И дыхание севера. Я уральский, но и северный, меня пробирает.

Фильм даже пересмотрел 2014 года, наш, с Лавроненко в роли Будды.

Там все отлично, кроме сценария – слишком литературный сценарий, словно это иллюстрации сняты к книге.

Какая-то тревожная, глыбистая мощь в этой книге, в этом тексте.

Как Марио Пьюзо написал "Крестного отца", где мафиозные разборки поданы так, словно это короли сражаются, мощные, страшные. Так в Территории – тот же Чинков – капитан пиратского корабля или ярл викингов. Один из сильнейших, но у него давно не было удачных набегов. И вот он понял, что еще чуть-чуть и будет уничтожен, потеряет себя, славу и королевство, поэтому идет в неведомое, преодолевая сопротивление и неверие, волей и верой в свою удачу. И ведет за собой. Недаром про "удачу" там геологи говорят, как викинги.

И наплевать Чинкову-Будде на золото. Ему нужна победа. Та неведомая Англия, в которую никто не верит. И там будет много славной добычи и окровавленные мечи. Если пройдет один единственный драккар. А все вокруг против – люди, подданные, другие короли, даже погода и обстоятельства. Но он прорвется.

Забавно, что начало – Территории, это фактически зачин Моби Дика. Там Меллвил начинает с цитат о китах, а тут Куваев описывает золото через цитаты.

И об охоте на кита

охоте на золото.

Дико жалею, что не прочитал эту книгу в детстве.

Из «Территории», самый финал. Это не спойлер: