Мое темнейшество

– Так прежний светлейший умер совсем недавно. Как вы успели столько нагрешить? – вырвалось у меня изумленно.

– Да как обычно… – отозвался мальчишка из толпы. – Просто прежний преподобный говорил, что в каждом из грехов надлежит сразу каяться.

– Да-да… – поддакнула молодая конопатая девица. – Повздорила с подругой – сразу в храм, пока боги прогневаться не успели.

– Посквернословил – тоже надо исповедаться… – поддержала ее старушка.

Я прикинул, что таким макаром и вправду грехов наберется о-го-го сколько. Да уж… удружил мне мой мертвый коллега, неся доброе и светлое в темные умы горожан. Теперь как бы расхлебать…

– Это хорошо, чада мои, – начал я, еще не представляя, чем закончу речь, – что вы сегодня собрались здесь, чтобы исповедаться и вознести молитвы к Небесам. Каждый из вас – это частичка нашего общего пути. Я рад, что вы хотите открыть ваши сердца и души. Но покамест прошу вас понять меня и простить: я провел всю ночь у гроба преподобного Карфия… – вещал я почти правду. Ну подумаешь, не «у гроба», а «на» – разница-то небольшая. Зато народ проникся.

– Как-то мы не подумали, что вы до утра панихиду читать будете об усопшем… – крякнул тот самый старик, ратовавший за отмену проповеди и переход к исповедной сути.

Зато на меня сразу посмотрели с уважением. Если бы капитан успел удрать из храма, то было бы наверняка еще большим, но даже похмельный дух Райдо не смог сильно подпортить впечатление прихожан обо мне.

Толпа еще какое-то время помялась у входа. Я поизображал на лице вселенскую усталость, и мы негласно порешили на том, что месса переносится на послезавтра. А на завтра будет иное развлечение – похороны наконец-то отпетого (как думали горожане) Карфия.

Я же дал себе мысленное обещание – прочитать над телом не молитвы, а заклинание невоскрешения. Конечно, я сомневался, что усопший восстанет в виде зомби, но, как некромант, предпочел перестраховаться. А душа преподобного, мыслится мне, и без торжественных псалмов найдет дорогу в небесные кущи.

Пока же, после того как двери храма закрылись за прихожанами, я выдохнул и сел на крышку гроба. Уф… Кажется, выкрутился. И тут увидел стоявшего все это время рядом со мной служку.

Глава 6

Пацан прислонился к колонне и в своей белой хламиде почти сливался с мрамором столба. Глаза мальца блестели на белом, еще не тронутом загаром лице, рот был слегка приоткрыт. Ну точно у свежего дохляка. Одним словом, едва не сработали некромантские рефлексы и я не швырнул в него заклятием. Вот что значит недосып, погоня и мухоморовка, демоны б ее подрали. Как же трещит от этого пойла башка… А когда я плохо соображаю, я становлюсь особенно мрачен и неприветлив. Не то чтобы и в обычное время был образцом дружелюбия, но все же… одним словом, шанса у пацана на то, что обращусь к нему приветливо, не было никаких. Совсем. Совершенно.

– Что ты здесь забыл? – буркнул я.

Малец, струхнув и чуть спрятавшись за колонну, ответил с серьезностью, не свойственной его возрасту:

– Я служка, преподобный. Потому должен поддерживать здесь порядок: после мессы подмести пол, очистить от воска подсвечники, промыть кадило…

Хотелось бы сказать, что сейчас лучший из вариантов уборки для пацана – это убраться отсюда подобру-поздорову. Даже слова уже на кончике языка завертелись. Причем такие, от которых и дохлый зомби покраснеет, но тут мой взгляд упал на витраж с изображением вышних посланников, и я вспомнил, что все же в храме. И мало того – жрец вышних. Так что… пришлось слегка отредактировать речь.

– Думаю, дитя, тебе стоит сегодня, как и всем, отдохнуть и пойти домой.

– Но как же мое служение…

– А что с ним не так? – не понял я. Обычно, когда нас, приютских, освобождали от какой-то работы, мы были рады-радешеньки. Бежали так, что пятки сверкали. А этот стоит, уперся…

– Так преподобный Карфий наложил на меня наказание – месяц служения – за то, что я два яйца из курятника у соседки своровал. Так что я должен каждый день целый месяц поддерживать порядок в храме, иначе отлучат от церкви, – признался, краснея, паренек и вдруг запальчиво добавил: – А я те яйца не крал! У соседки курица – дура, сама их у нашего забора снесла. Ну я и унес их домой…

– А что, просто так, без угрозы отлучения, неужели никто в служки не шел? – уточнил я.

– Может, если бы и платили, то пошли бы… – помявшись, отозвался пацан.

Я же, выслушав ответ, задумчиво побарабанил по крышке гроба. Да-а-а… а мой предшественник, похоже, неплохо устроился, приторговывая божественной благодатью. Вернее, доступом к ней. Нужен тебе прислужник – ты выбрал мальца порасторопнее и бац – угроза ему отлучения за мелкий грешок. А кто из нас не безгрешен?

Так что неплохо устроился предыдущий преподобный тут, а теперь и улегся.

– А ты видишь здесь отца Карфия? – спросил я.

– Да, он под вами… – проблеял малец.

– Я имею в виду живого, – пришлось уточнить.

– Не-е-ет… – удивленно протянул служка.

– Значит, и епитимий он на тебя больше не наложит. Так что ступай, на сегодня ты свободен, придешь…

– А на завтра?