Мое темнейшество

А я смаковал каждую секунду, глотал ощущения, как терпкое, пьянящее вино. Бархат девичьей кожи, упругость бедер, влажность лона… Мои пальцы скользнули туда. И Снежинка выгнулась в моих руках, впилась пальцами в плечи и, не выдержав, едва коснулась губами моего уха, прошептав:

– Сделай меня своей…

Ее слова сорвали у меня все краны. Сердце забилось еще быстрее, а я подхватил Снежинку под ягодицы и прижал к дереву.

Откуда оно тут взялось, когда еще недавно мы стояли на поляне? А демоны знают. Мой сон – мои правила! И они мне нравились, но еще больше нравилась Снежинка, которая прижалась ко мне еще крепче. Моя рука, начав свое путешествие с девичьей груди, спускалась ниже, по тонкой талии и скользнула на внутреннюю поверхность бедра, играя с влажной малышкой Снежинки.

Я дразнил ее, заставляя ерзать от нетерпения. И… это так возбуждало, что я потянул за тесемку штанов, чтобы наконец войти в уже готовую Снежинку и…

– Ваше светлейшество! Просыпайтесь! Скоро начало мессы…

Подростковый ломкий, но, казалось, ввинтившийся в самый мозг голос заставил меня очнуться.

– Проваливай! – простонал я, желая вновь забыться. Хотел еще послать негодного мальчишку к демонам, но не смог. В горле, по ощущениям, нагадили кошки. Пить хотелось дико.

Где ж я так набрался? Память, паразитка, спряталась в самый дальний чулан и не желала выходить. А малец все не отставал, теребя меня за плечо.

Пришлось приоткрыть веки. По глазам тут же резанул свет. Он лился через стрельчатый витраж, оставляя на полу причудливые узоры.

Я разглядел светлые стены, высокий сводчатый потолок и две ниши со статуями богов, ряды деревянных скамей. Но это было дальше. А рядом со мной, прямо у носа, лежали цветы. Много.

Так, кажется, теперь понятно, почему мне снился весенний луг и прочая ересь. Еще и с такими яркими запахами. Да потому что я спал на клумбе. Только что та делает в храме, на который намекала вся остальная обстановка?

Попытался приподняться, чтобы рассмотреть точнее, куда я попал. Каждое движение давалось с трудом: голова раскалывалась, как будто в ней поселился орочий хор, оравший в свои луженые глотки бездарно, зато старательно. Я медленно встал. Вернее, восстал из гроба.

Хорошо хоть, не своего. Хотя в первый момент сомнения были. Но я пригляделся и понял, что умудрился упасть на крышку домовины, на которую зачем-то наложили кучу цветов, и уснуть на этом стогу.

Правда, на осознание этого ушли все силы, и мир вокруг закружился, словно на карусели. Зато вдруг проснулась память. И первое, что она извлекла из своего сундука воспоминаний, – это мухоморовка. А за ней и картины возлияний, отдел правопорядка и то, как капитан провожал меня до храма.

Кстати, где капитан?

Обвел храм расфокусированным взглядом, пытаясь найти главу стражи, и… тот обнаружился совсем рядом. И в самом, можно сказать, очевидном месте.

Куда еще некромант может положить тело? Конечно, на алтарь. А то, что тот не для жертвоприношений, а для молитв, – какая, к демонам, разница? Райдо же, не подозревая о том, где уснул, лежал, поджав под себя ноги, укрывшись торжественной ризой для праздничных богослужений и засунув под щеку сложенные ладони.

Весь вид капитана говорил о том, что человек сладко спит и уже тем очень счастлив. Только знание о чужой благости самому мне жизни не облегчило. Каждый вдох был тяжелым. А еще, если выражаться литературно, внутри поселилось чувство пустоты, и оно требовало освободить для себя как можно больше пространства. Если же говорить проще – меня замутило. Потому я, зажав рот рукой, бросился мимо служки – а кем еще мог быть малец в хламиде? – к выходу.

Спустя пару минут я вернулся к оторопевшему пацану. Голова прояснилась, спутанные мысли слегка упорядочились, и я был в состоянии не только слушать, но и соображать.

– Так что ты там говорил о мессе? – поинтересовался я у пацана.

– Она уже скоро, – тараща на меня свои сорочьи глаза, отозвался он, а потом, указав взглядом на гроб, заваленный цветами, добавил: – Преподобный Карфий всегда проводил ее по воскресеньям. Но потом он умер. А теперь вы вместо него…

– А теперь я, – согласно подтвердил я пацану и, указав взглядом на капитана, уточнил: – Ты его будил?

– Пытался, – отозвался служка, непроизвольно потирая бок, и добавил: – Только он меня пнул и послал к… – Тут малой замялся и закончил, судя по всему, отредактированной версией фразы Райдо: – К вам.

– Ну, раз он послал тебя ко мне, то я приду к нему… – философски рассудил я. Подойдя, без всякого почтения пихнул капитана в плечо и тут же уклонился от хука.

Даже будучи сонным, тот отреагировал почти мгновенно и попытался дать мне сдачи. Но я был начеку и ушел от кулака стражника.

– Только попробуй сунуться, тварь! – не открывая глаз, буркнул Райдо и попробовал укрыться ризой с головой, но та лишь сползла еще ниже.