Мой бедный ангел (СИ)

— Но я родился антихристом, каким образом это вообще можно отнять? — со злобой спросил он.

— Точно таким же, как у меня когда-то крылья, — продолжал насмехаться старик, — так что, считай, что я снова даю тебе право выбрать. Чего ты боишься больше, Майкл, потерять эту девчонку или самого себя?

Лэнгдон застыл как камень. Он не мог до конца осознать сказанное. В его понимании Майкл Лэнгдон и антихрист — были неразделимой сущностью. Иначе невозможно было представить. Ведь кем он был, если отбросить от себя личину сына дьявола? Из этого состояла вся его сознательная жизнь, в ней была ее цель и смысл. Только узнав, кто он на самом деле, Майкл перестал чувствовать себя отбросом и грязью. Его человеческое Я — было никем без антихриста и не могло существовать в разрыве…

Мужчина чувствовал, как ледяной страх, которого он еще никогда не чувствовал, начал расползаться под кожей.

— Так что решишь, — улыбнулся дьявол, — променяешь себя на сомнительную возможность спасти девчонку, что и так обречена? Думаешь, старик сверху согласится из-за твоей глупой жертвы не забирать ее так рано?

Почти не дыша, Майкл смотрел на свои трясущиеся руки, что вцепились в перила балюстрады, как в последнюю в жизни опору.

Перед глазами проносились сотни образов и фраз, превращаясь в болезненную и рвущую мешанину чувств. Если он согласится, то вернется к тому, чего боялся больше всего — к себе, что был в этом мире без сущности антихриста пустым местом. Он потеряет совершенно все за призрачную возможность оставить Мэллори в живых.

Но с другой стороны… так ли ему это все было нужно без нее? Что его ожидало дальше? Вечная жизнь среди гниющих трупов и остатков человечества, что не задумываясь продали свою душу ради сомнительной выгоды? Что для него было важнее, быть антихристом, которого последователи дьявола на земле считали едва ли не богом? Или же, снова стать бывшим каторжником, но знать, что у него хватило духу, хотя бы один раз в своей жизни поступить по-человечески?

— Время истекает, Майкл, — медленно сказал старик, подходя ближе, — другой попытки уже не будет и ты это знаешь.

Лэнгдон смотрел на красную линию горизонта, за которое опускалось солнце.

— Глупо, — хмыкнул дьявол, хлопнув Лэнгдона по плечу, хоть тот и не произнес ни слова. Впрочем, говорить что-то вслух ему было и не обязательно.

Майкл вдруг ощутил движение воздуха перед собой и тут же резко поднял взгляд. Шум толпы после звенящей тишины разразился оглушительным гулом. Веревка начала распрямляться, летя вниз и тут народ внизу разочарованно завопил.

Лэнгдон не успел увидеть, что произошло дальше, потому что его вдруг пронзила жгучая боль, от которой он с криком согнулся пополам и упал на колени. Опустив взгляд вниз, он видел, как по его одежде на животе быстро расползались пятна крови. И Майкл узнал эту боль и эти раны. Похоже, что те пули мистера Грина, руководителя работного дома, которые должны были убить его еще двенадцать лет назад, настигли его вновь.

Кислота и кровь быстро расходились внутри, вызывая сильнейший болевой шок. Растянувшись на каменных плитах балюстрады собора, заливая их кровью, Лэнгдон судорожно дышал, с ужасом глядя в закатное небо над собой.

========== 48 ==========

Майкл смутно помнил, что творилось после того, как он упал на балюстраде. Время от времени, он на несколько коротких секунд приходил в себя, чувствуя, как тело рвет и ломит от боли, но не мог даже пошевелиться и понять, что происходит вокруг.

Кажется, слышались чьи-то тихие голоса и колокольный звон, а перед глазами мелькали неясные силуэты людей в черной одежде. Все сознание мужчины сконцентрировалось на жуткой боли и лихорадке, что не хотели его отпускать. Неизвестно, сколько это продолжалось. Время текло для Майкла мучительно медленно и в то же время, его разум постоянно проваливался в темноту, принося с собой короткие минуты облегчения.

Когда Лэнгдон наконец очнулся, то почувствовал сильный озноб. Разлепив веки и еле сфокусировав взгляд, он разглядел вокруг себя незнакомую темную комнату крошечных размеров. С левой стороны от узкой кровати, на которой он лежал, виднелось деревянное распятие, висящее на стене.

В этот же момент, дверь в комнату открылась и на пороге появился пожилой мужчина в рясе и с четками на поясе.

— О, вы, все-таки, пришли в себя? Слава небесам, — с мягкой улыбкой сказал он, подходя ближе и садясь рядом с кроватью на табуретку, — как себя чувствуете?

Майкл растерянно смотрел на священника, не в состоянии выдавить и слова. Сейчас ему даже дышать казалось сложной задачей, не то, что говорить.

— Вы пролежали в лихорадке почти неделю, — добавил мужчина, — честно говоря, мы уже были почти уверены, что скоро господь приберет вас к рукам.

С трудом вникая в сказанное, Лэнгдон согнул руку, пытаясь приподняться на локте, но его тут же пронзила острая боль в животе.

— Нет-нет! — тут же спохватился священник, опуская руку ему на плечо, заставляя лечь обратно, — мы и так вас еле залатали, не нужно пока двигаться.

Майкл вновь упал на тонкую подушку, глядя в низкий потолок.