Мой друг ангел-хранитель

Вот только Дональду было не до улыбок. Его лицо не выражало совершенно никакой радости. Он на мгновение посмотрел на гигантское жёлтое яблоко, то выглядывающее, то вновь прячущееся за облака. Это зрелище почему-то напомнило ему фруктовый салат, щедро приправленный двойной порцией ванильного мороженого. О, частенько же он баловался этим десертом в былые дни! А сколько он съел этого лакомства на свадьбе Марка и Кларинды — и говорить не стоит. Тогда друзья и не подозревали о несчастье, которое обрушится на супругов. Дональд вспоминал своего друга, который ради семьи работал до ночи в мастерской дяди, ремонтируя то двигатели, то коробки передач, то другие части автомобилей. Но Мальковский понимал, что промасленные пальцы Марка хотят вовсе не крутить весь день гаечный ключ. Им бы в удовольствие бегать по просторам печатной машинки, рождая на белых листах бумаги новые миры и судьбы. Но сколько бы ни брался Николсон за тот или иной роман, ничего путного у него не выходило. И лишь поддержка Кларинды заставила Марка не вешать нос и дальше пробовать себя на литературном поприще. Мальковский хорошо знал, что друг мечтал стать писателем, мечтал держать в руках книгу, на обложке которой будет написано его имя. И Дональд видел, сколько сил Марк прикладывал, чтобы осуществить свою мечту. Но то ли муза творчества не хотела его посещать, то ли литературное мастерство ему не поддавалось, но Николсон никак не мог написать что-нибудь стоящее. Комедийные рассказы, которые выходили из его печатной машинки, не вызывали смех у читателей — коими, разумеется, были жена и друг, а драматические произведения Марка рождали на лицах слушающих лишь лёгкое подобие улыбки вместо слёз или других сильных проявлений эмоций. Поэтому, как Николсон не старался, писателем стать у него не получалось.

Дональд не воспринимал мечту друга всерьёз, но озвучивать свои мысли не намеревался. Отдавая все свои силы типографии, на которую он копил несколько тяжёлых лет, он быстро набрал хорошую команду и за год после открытия в разы увеличил количество клиентов. Стоимость его услуг была невысока, поэтому и спрос был немалый. Такой ход дел позволял ему делать щедрые подарки своему новорождённому крестнику. Ещё в детстве друзья дали обещание сделать друг друга крёстными отцами для своих детей. Поэтому, как только Мальковский впервые взял на руки Криса, он связал себя с ним крепкими узами.

Пять счастливых лет Дональд был частым гостем в доме друга и не прекращал задаривать подарками любимого крестника. Марку и Кларинде часто приходилось просить его не баловать сына. Но после того, как все узнали о болезни Криса, после того, как Дональд продал всё оборудование и отдал деньги на его лечение, баловать крестника ему уже не представлялось возможным. Да и мальчик, испытав тяготы и ужасы страшной болезни, больше не тянулся к игрушкам. Теперь он находил успокоение и радость в тихих, мирных вечерах, когда родители, а чаще Дональд потчевали его разными сказками и рассказами об удивительных приключениях и мирах. Крис заслушивался рассказами об эльфах, гномах и хоббитах, представляя, что он — один из них. А после того, как отец неожиданно стал известным писателем, интерес мальчика к литературному искусству возрос не на шутку. Он часами засиживался в домашней библиотеке, погружаясь в жизни разных сказочных героев. А когда уже к семи годам научился сносно писать, то сам, усевшись на веранде дома с блокнотом в руках, пытался перенести на бумагу всё, что видел вокруг. Так, его первыми персонажами стали болотные лягушки, зелёные кузнечики, говорящие розы, а ещё гигантские мамонты, о которых Крис читал в энциклопедиях, и многие другие обитатели нашей планеты.

Сам Дональд всегда был заядлым книголюбом. А после того как горе постигло семью друга, решил использовать свои познания в литературе уже на практике. Так знакомство с печатной машинкой коренным образом повлияло на него самого, изменило всю его жизнь, придав ей новый смысл.

— Мистер Мальковский!

Окликнувший его голос был знаком Дональду, и он в ту же секунду обернулся к мужчине, который еле поспевал за высоким евреем.

— Питер? Что ты здесь делаешь? — не ожидал встречи Мальковский.

— Бегу за вами, сэр, как видите.

— Вижу-то, я вижу, — протянул Дональд руку, приветствуя молодого юриста, — а чего бежать-то за мной? — непонимающе уставился он на выпускника Оксфордского университета.

— Мистер Николсон дал мне поручение. Осталось только отдать вам бумаги и получить вашу подпись.

Озадаченный вид не сходил с лица Дональда, и он нерешительно взял протянутую папку. Прочитав несколько страниц, еврей молча вернул бумаги юристу и спокойно проговорил:

— Передай мистеру Николсону, что я не буду ничего подписывать.

Произнесённые Дональдом слова были настолько неправдоподобны, что молодой человек взглянул на него раскрывшимися от удивления глазами. Питер поправил съехавшие на переносицу очки и, вернув былое самообладание, произнёс: