Мой друг по несчастью

– Никогда. И гореть тебе в аду вечно за то, что ты со мной сделал. Лезь, – она указала на сосну.

Я посмотрел на перекладины, вбитые в ствол дерева, и встал на ноги, даже не думая спорить. Да я и не хотел спорить. Я стал пленником наваждения, я стал рабом, которому за счастье, что его госпожа просто говорит с ним, не то, что о чем-то просит. Я был готов на все, только бы чувствовать эту ненависть, которой дышала женщина, подарившая мне самый незабываемый вечер в моей жизни, чувствовать этот наркотический яд, лишающий меня права выбора. И если ей была нужна моя жизнь, значит, так тому и быть.

Я ухватился руками за скользкую деревяшку и полез, даже не сомневаясь, что смогу влезть и не сорваться. Не такой конец мне был уготован, не случайное падение должно было прервать весь этот цирк. А мой прыжок. Прыжок на брусчатку моста, к ногам прекраснейшей из женщин. Пока я лез вверх, то несколько раз словно издалека до меня доходила мысль, что стоит мне снять с шеи петлю, и я вновь стану собой, вновь верну себе контроль над своей жизнью. Но дело в том, что мне этого и не хотелось. Никогда в жизни еще я не чувствовал такой легкости, как от осознания того, что мне ничего не нужно решать, что за меня уже все решено, что никакие заботы не могут омрачить разум. Влезая по этой сосне, я чувствовал просто неземной, гипнотический покой, который доставался мне такой дорогой ценой, и на такой короткий отрезок жизни. Но этот покой стоил того. Пять минут в царстве абсолютной беззаботности, где ты бесправная марионетка и прекрасно это сознаешь – вот оно истинное счастье, способное перечеркнуть десятки лет свободы выбора.

Наконец я оказался на площадке из прогнивших досок, которые когда-то были основанием деревянного домика, подошел к краю и посмотрел вниз. Мне казалось, что я вижу прямо перед собой этот ненавистный взгляд, горящий черным огнем, и хотел смеяться над всем человечеством, ищущим испокон веков счастья в любви. Ох, не там, глупцы… не там вы ищете. В ненависти ищите.

– Прыгай! – услышал я ее голос в ночной тишине. – Прыгай.

Я уже занес ногу, но в тот самый миг, как на несколько секунд показалась луна, вдруг бросил взгляд налево, в сторону психушки, где уже почти во всех окнах погас свет, и вновь увидел мужской силуэт. Но не тот, который видел ранее – в этом не было сомнений: этот был иначе одет и выше ростом. Он стоял примерно в центре моста, и хоть увидеть, куда он смотрит, не было никакой возможности, я был уверен, что смотрит он на меня.

– Прыгай же! – повторила Червоточина.

А я медленно поднял руку и указал ей в направлении силуэта. Она посмотрела в ту сторону и тоже увидела свидетеля этой сцены. Тут же схватила свой пиджак и бросилась бежать прочь. И как только она скрылась из виду, и стихли ее шаги, так и пелена сошла с моих глаз и я пришел в себя. Тут же меня качнуло, и я едва не сорвался, но успел ухватиться руками за ветви и сделал два шага назад. Снял с себя петлю и швырнул вниз, и только после этого вновь посмотрел в ту сторону, где стоял человек, который спас мне жизнь. Исчез и он. И если честно, в тот момент мне было глубоко плевать, человек ли это был или призрак.

Спускаться вниз оказалось куда сложнее, чем взбираться. Главным образом, потому, что теперь я был в ясном уме, сильно боялся, отчего спешил, и несколько раз ноги мои соскальзывали с перекладин, и я уже мысленно прощался с жизнью, или, по меньшей мере, со здоровьем. Кроме того, меня всего колотило, но не от возбуждения, а словно от лихорадки, и мне приходилось буквально выжимать из себя последние силы, которые таяли стремительнее, чем я приближался к земле. Мне казалось, что этот спуск длится уже около получаса, хотя, наверное, не прошло и пяти минут, когда я наконец ступил на последнюю перекладину и спрыгнул на землю. Покачнулся, ухватился за ствол сосны, но все-таки не смог устоять на ногах и опустился на ковер из мокрой хвои. И тут же потерял сознание или просто уснул глубоким черным сном.

Глава десятая День 5. Утро

Когда я проснулся, то еще долго не мог собрать в кучу мысли и понять, где я нахожусь. Я лежал свернувшись калачиком, одежда на мне была сырая и неприятно липла к телу. В голове царил сумбур, и картинки с событиями последних дней перескакивали и мешали друг другу занять свое место в единой цепочке. Состояние было как после сильного похмелья, и первое время я все пытался вспомнить, где я вчера так напился и где, в итоге, оказался. А потом вдруг что-то щелкнуло в голове, и весь вчерашний вечер предстал во всем своем очаровании. Глаза я пока не открывал. Главным образом потому, что пока еще не был готов к новой порции приключений, которая, насколько я мог судить даже с закрытыми глазами, уже началась.