Мои друзья и горы.

  Поскольку экспедиция подходила к концу, наш начпрод перестал экономить и объявил «коммунизм» почти на все виды продуктов, кроме черной икры. К тому же, мы купили у геологов козу, и добровольцы пригнали бедное животное к нам. Более сложным оказалось найти добровольца ее зарезать, но желание полакомиться свежим мясом после месячной диеты на тушенке оказалось сильнее, чем возражения отдельных представителей группы защиты животных. В тот день у нас, усилиями Оксаны Васильевой и дежурных Баронова и Дубинина, был праздничный стол с обедом из трех блюд и пирожками с печенкой.

  Вечером у костра сам собой устроился тематический концерт старинного романса в исполнении наших девушек с великолепным гитарным сопровождением Игоря Щеголева. Репертуар этот как нельзя более соответствовал общему настроению, в тот вечер слегка печальному, поскольку ранним утром Игорь и еще группа ребят уходили вниз — им было пора в Москву. Из-за горы у перевала Абдукагор появилась полная луна, и в ее свете открылся удивительно живописный вид палаток нашего лагеря, темной зеркальной поверхности озера, пламени костра и каких-то странных фигур вокруг огня. Потом луна исчезла за одной из вершин, чтобы через полчаса появиться снова и так и плыть, исчезая и возникая, вдоль всего хребта, замыкающего наше ущелье. Но вот закончились дрова, а с ними и этот прощальный концерт.

   Утром проводили уезжающих и занялись подготовкой последнего выхода наверх. Сложнее всего было сделать выбор тех вершин, на которые хотелось еще сходить. После долгого обсуждения, в конце концов, остановились на трех маршрутах, а именно: на пик 26 Бакинских Комиссаров (6834 м) по пути, пройденному нашей экспедицией в 1957 г., а также на два последних не взятых шеститысячника (высотой 6432 м и 6525 м) в верховьях ледника Федченко.

   На пик Бакинских Комиссаров захотелось пойти сильнейшим ребятам нашего сбора — Олесю Миклевичу, Юре Смирнову, Диме Дубинину, Боре Баронову и Гене Филимонову. Во-первых, потому, что это одна из красивейших вершин района, а во-вторых, чтобы посмотреть, каково им будет идти на такую высокую вершину после приобретенной высотной акклиматизации. Руководителем они избрали Олеся, видимо, полагая, что по своей мягкости тот не будет их доставать уж очень ранними подъемами или длинными переходами. Однако санаторно-курортного режима они не получили.

   С самого начала Олесь предложил пройти маршрут в ускоренном темпе, дня за четыре, вместо шести, потраченных первовосходителями (то есть нашей группой в 1957 г.). Ребятам эта мысль показалась интересной, и они согласились, видимо, не до конца осознавая, чем это им грозит. Для начала они меньше, чем за три часа, проскочили начальный снежно-ледовый участок с перепадом высот от 5100 до 6100 м (такую скорость подъема обычно не развивают даже на Кавказе, на гораздо более низких высотах). На этом месте в 1957 г. у нас была первая ночевка, но в азарте ребята об этом даже и не подумали, а рванули дальше и в тот же день поднялись до 6300 м.

   На следующий день им предстояло пройти основную часть скального участка маршрута, и здесь они смогли убедиться, что их начальник вовсе не такой уж добрый, как могло бы показаться (напомню, что прозвище Олеся было «Святой»), — на скалах он норовил все время идти первым, лишь изредка выпуская вперед своего напарника Юру Смирнова, тоже отменного скалолаза. На все упреки Олесь отвечал в присущей ему обезоруживающе мягкой манере, что он все время хотел пропустить вперед другую связку, но та была далеко, а ждать не хотелось.

   На третий день группа была уже на вершине и заночевала на спуске. К обеду четвертого дня они спустились к палаткам, к немалой радости ожидавших их наблюдателей — Оксаны Васильевой и Севы Тарасова, которые все это время сидели на сухом пайке, поскольку изначально мы как-то просчитались с количеством потребных примусов. Олесь не преминул очень галантно заметить, что именно из-за этой оплошности они так старались побыстрее пройти свой маршрут.

   Вид пятерки был вполне геройский, за исключением маленького нюанса — они уверяли, что совсем не проголодались. Через некоторое время это странное обстоятельство слегка прояснилось. Дело в том, что, благодаря щедротам начпрода Миши Смирнова, группа Миклевича получила помимо обычных продуктов еще примерно полкило черной икры. На третий день восхождения они так обрадовались, что им легко идется, что за один присест прикончили весь этот запас. Результат был, увы, банален и вполне ожидаем — слабость желудка и полная потеря аппетита. Странно было только то, что руководитель группы О. Миклевич, врач по профессии, не предвидел результатов подобного чревоугодия. Но прошло это «заболевание» быстро и без последствий, если не считать того, что у всех ребят надолго пропал интерес к черной икре.