Мой идеальный дракон

– Господин обернулся человеческим воином и попросил людей отдать ему прах госпожи Аурики, чтобы похоронить ее согласно обычаям. Люди решили, что в нем тоже нет огня в человеческом виде. Они смеялись, проклинали его и говорили, что скорее сами спалят своих детей, чем дадут исчадию зла покой. Они не отдали ему прах и заявили, что выкинули его. Тогда господин согласился исполнить глупую волю людей. Когда дома вспыхнули, как сено, человечий колдун закричал, что господин не узнает любви. Наверное, колдун обезумел: господин ощущал любовь каждой клеточкой своего тела. Любовь и тревогу за душу госпожи Аурики.

Тревогу за душу Аурики? Потому что она так мучилась, или?

– Альнара, а что стало с ее душой?

– Драконы чувствуют, когда возлюбленные души переходят в особый посмертный мир, госпожа. Душа госпожи Аурики не попала туда. Она не нашла покой и затерялась где-то в человеческом мире.

М-да. Хорошо, что у меня хватило ума и такта не спросить ни о чем у Ралькариона.

Не представляю, как бы он пересказывал все это.

Ему дико больно.

Он явно до сих пор не может себя простить. Что не удержал. Что не спас.

Бедный дракон… Плевать, что дракон…

Сколько я его знаю, он не сделал ничего, чтобы заслужить такое.

Вот люди из морского города получили по заслугам.

Люди из столицы не знали правду и сочинили лживые легенды.

А человеческие девушки, конечно, не могут успокоить дракона. Да и какое там похищение, если они поголовно в него влюбляются и около года счастливы в сытом богатом месте. Я-то знаю, что дракон живет лучше нашего короля.

Я только одно не понимаю.

– Альнара, а госпожа Аурика так и не нашла посмертный мир за сотни лет?

– Не нашла. Потому господин все еще не может простить людей и потому он совершенно непримирим к эльфам.

– Можешь быть свободна, Альнара. Я позову тебя, когда понадобишься.

Представляю, что дракон чувствует теперь, когда плохо… мне

Понимаю его сестру и мать, которые говорят, что он не в себе.

Для него сейчас Аурика мучается снова.

Для всех других я особо наглая самозванка, которая смеет играть на самом больном.

Ну а я не виновата, что на нее похожа. Я вообще об этом не подозревала.

Выходит, я могу пользоваться особой благосклонностью дракона из-за этого сходства… Но Аурику мне все равно не победить.

Он так и верен ей одной…

Надо было попросить Альнару рассказать все без подробностей. Теперь у меня перед глазами кровавое пламя, оскаленные морды людей, потерявших все человеческое, вода, давящая нос и горло…

Самое грустное, что Аурика была хорошей. Она была смелой и любопытной. А еще она была доброй.

С такими невозможно соперничать.

Что же мне делать?

За тяжелыми мыслями я не замечаю, как засыпаю.

***

Меня будят голоса.

Похоже, в покоях Ралькарион, Арделия и какой-то незнакомый мужчина.

То, что драконица тут, меня настораживает. От нее я хорошего не жду.

Прислушиваюсь и удивляюсь.

– Научите меня перепрограммировать защиту для особых случаев, мэтр. Я полагала, ауры игрушки-человечки достаточно для вводных данных, но ошиблась.

О, Арделия сама защитой замка занимается… Интересно.

Когда Ралькарион сказал, что драконицы «не опускаются до решения проблем по-мужски», я решила, что они ведут праздную жизнь, как я в замке на Синей скале. А получается, драконицы просто не дерутся, остальное им можно, и для всех это нормально?

Незнакомый мужчина говорит:

– Хорошо, Арделия.

Она добавляет:

– Надо, чтобы эта девушка смогла выйти из замка без последствий. Она не пробудет тут долго, а неправильно выстроенная защита может сработать и в обратную сторону. Снова ее тут запрет в таком виде.

– Ралькарион, девушка еще спит? – это мужчина.

– Да. Надеюсь, Верена ответит мне мысленно, когда проснется.

Наверное, уже нет смысла скрывать, что я не сплю.

Мысленно звать дракона без титула и без имени неудобно. Да и он как будто не слышит.

Но если я назову его Карионом, чего доброго еще сильнее за Аурику примет. Не хочу.

Вот интересно, как драконы слышат именно то, что я хочу сказать им. А всякие оскорбления игнорируют.

– Я проснулась, господин. Чувствую себя так же. Все слышу, но ничего не вижу и не могу пошевелиться.

– Верена… – Ралькарион отвечает мне мысленно, а сам пересказывает мои слова вслух.

Мэтр говорит:

– Умная защита. Злоумышленник при таком подходе совершенно беспомощен: не может донести о месте, где находится, зато в состоянии услышать о своей судьбе. Арделия, вы молодец!

Ралькарион вдруг прерывает его:

– Мэтр, при всем уважении, Верена не злоумышленник и не интересный случай для моей сестренки. Верена страдает. Прошу вас как можно скорее снять разрушающее влияние защиты. К слову, могла ли Арделия сделать ошибку в расчетах, поскольку Верена иномирянка?

– Хм, насколько я могу судить, иномирность здесь ни при чем. Возьму смелость предположить, что Верена ощущается не вполне как человек, не важно, из какого мира. Именно потому защита не распознала ее как игрушку и не пропустила. Я должен провести дополнительные исследования, чтобы проверить гипотезу.

В голосе Ралькариона звенит металл.

– Хорошо, мэтр. Мы обсудим это позже. Сейчас я настоятельно прошу вас заняться состоянием девушки.