Мой хвостатый друг

С Коной все было просто. Если, используя мармалльские камни, дочь Щура Дормета сумеет элементарное, значит, Плагос даст ей столько силы, сколько требуется. Тиору не сможет отказать ни одна сущность, поделятся все. Главное, чтобы книга приняла такую помощь, смешение человеческой и мармалльской магий, иначе им обоим, и Коне, и Плагосу, будет несдобровать.

Наследник Тиасов вздохнул и принялся за работу. Трех кристаллов для проверки должно хватить.

Камни без заклинаний создавались проще, с ними почти не было возни, и уже через четверть часа Плагос вышел из гостевого дома мармаллов и направился к жилищу Коны. Даже если она спит, он просто посидит рядом. Днем будет полно забот, но ночь принадлежит только ему, и упускать эту возможность наследник Тиасов не собирался.

Не стал стучать в дверь. Если Кона в спальне на втором этаже, она не услышит. Обошел вокруг дома в поисках открытого окна. Зажег магический огонек. В свете звезд без него невозможно было разобраться, что где, разве только по запаху: ночь нежно благоухала сладковатыми цветами, а из дома чародейки должно было пахнуть сушеными травами. Отыскал не закрытое ставнями окно, толкнул раму и порадовался, что та поддалась. Подтянулся и ввалился внутрь. Ухмыльнулся, ощущая воздействие защитной магии дома. Никакое заклинание не может помешать мармаллу добраться до самки с его кристаллом на груди!

Снова зажег погасший огонек и огляделся. Рядом слева была дверь в другое помещение, судя по запаху, в кухню. Узкая лестница на второй этаж красовалась в трех шагах. А вокруг все напоминало лабораторию чародея. Везде висели сушеные травы, на полках стояли горшки и бутыли для зелий, валялись давилки, прессы, ступы, песты и даже топор и молоток. Плагос усмехнулся, раздумывая, какой именно ингредиент Кона добывает этим тяжелым предметом, но потом услышал слабый стон и веселье как рукой сняло. Сердце задрожало трусливым зверьком в грозу, а потом сжалось и ухнуло куда-то к пяткам.

Около самого входа, опершись на тумбу с чародейской утварью, полулежала Кона. Плагос зажег еще фонарик, уселся на корточки рядом и посмотрел на нее внимательнее. Глаза чародейки были открыты, зрачок сузился почти до точки, губы покраснели и высохли, а руки до белых костяшек сжали торбу. Душа дочери Щура Дормета гуляла где-то далеко. На мгновение показалось, чародейка чем-то испугана и пытается кричать, но из горла вырывается только стон.

Плагос вздохнул, раздумывая, как поступить. Вытаскивать ее разум из отлучки было опасно, считалось, что видения должны прекращаться сами собой. Но и тут скрывался подвох: каждый следующий приступ длился дольше предыдущего и затягивать с пробуждением тоже не следовало. Оставалось только понять, как долго Кона была в забытьи первый раз. Стоит ли пытаться выцарапать ее из лап безумия сейчас или надо подождать немного? Он осторожно приподнял чародейку за подбородок, ровно так, чтобы смотреть ей в глаза, и негромко позвал:

— Дракона… — потянулся к ней и осторожно погладил ее щеку. Коснулся губами губ.

Кожа чародейки казалась обжигающе горячей. Плагос нахмурился: уж не заболела ли его самка, — но поспешно отогнал эти мысли. Сейчас Кона очнется, и все вернется на круги своя. Вот только как вытащить ее из забытья так, чтобы не навредить?

— Кона, — позвал он снова, но чародейка промычала что-то нечленораздельное и сильнее сжала торбу.

Плагос покачал головой и потянулся к шнуровке ее рубахи. Привычными пальцами развязал вплетенную вместо шнурка ленту и дернул края воротника, обнажая яремную впадину и ключицы. Нащупал знакомую тесьму и, слегка пробежав по ней пальцами, нашел кристалл. Кажется, через него можно чуть помочь самке с жизненными силами, если, конечно, их с самцом связь стала достаточно прочной.

Сжал кристалл в кулаке и открылся пространству, собирая частицы силы. Сколько дойдет до Коны, неясно, но, возможно, ей и надо чуть-чуть. Закрыл глаза, вызывая самое радостное воспоминание.

Они с Коной случайно угодили на праздник в деревушке Када. Женился старший сын главного зельевара, и пришлых незнакомцев тоже пригласили к столу. Поесть, правда, толком не дали, уже начались танцы, зато получилось поучаствовать в общем веселье. Играли на дудках и волынках, так задорно, что усидеть на месте казалось невозможным. Плагос танцевал привычные с детства танцы, кружась и вышагивая в нужную сторону, переставляя с места на место то Кону, то другую попавшуюся по ходу партнершу, а чародейка смотрела на него горящими глазами и улыбалась так тепло, что сердце сжималось от нежности. Больше всего тогда хотелось сгрести ее в охапку и унести подальше от всех, спрятать, как самый дорогой камень в коллекции жадного ювелира.

— Страшно хочу пить, — прошептала Кона еле слышно, и Плагос посмотрел ей в глаза. Очнулась! Усмехнулся и протянул ей свою флягу, мысленно радуясь, что так и не сменил походный наряд на городскую одежду.