Мой хвостатый друг

Она жадно сделала несколько глотков, вернула флягу и встала на ноги. Наследник Тиасов поднялся следом. Заключил свою чародейку в объятия. Вдохнул знакомый запах ее волос. Кона уткнулась носом в его грудь и довольно хмыкнула.

— Не хочу, чтобы ты уезжал, — с какой-то странной интонацией, будто констатируя неизбежное, сообщила она. — Понимаю, мое желание ничего не значит, но не хочу расставаться.

Плагос прикрыл глаза. В первый раз она заговорила о будущем. Не о книге и грядущем сумасшествии, а о нем, своем хвостатом проводнике. Сказала словами то, что давно было понятно по каждому ее жесту. Пусть не прямо, но большего и не требовалось. Наследник Тиасов тяжело сглотнул, подавляя желание позвать ее с собой. Нельзя болтать, может плохо закончиться. Да и к чему мармалльскому правителю дочь Щура Дормета? Подбить знать устроить переворот? Общее спокойствие и благоденствие важнее глупых желаний. Пусть она трижды талисман, мармаллы не примут ее ни под каким соусом. По крайней мере живой.

— Я принес кристаллы, — как можно непринужденнее сообщил он. — Если получится сдвинуть с места хотя бы один, попробуем использовать мармалльские силы для книги.

— Сейчас посмотрим, — понимающе улыбнулась чародейка, и Плагос вдруг почувствовал себя скотиной. Так ретиво тащит ее в постель, но даже не пытается создать иллюзию какой-то привязанности. Честно? Возможно. Только по-свински.

— Знаешь, — хрипло заметил он, не давая Коне высвободиться из объятий. — Та пташка, в доме Кролоса, она никогда не пела так много. Ей хотелось петь только рядом с тобой.

— Меня любят хвостатые-пернатые, — чародейка все-таки отстранилась и сняла с плеча торбу. Положила ее на тумбу. Вздохнула и добавила задумчиво: — а еще меня любят копытные и рогатые, — криво усмехнулась и смерила Плагоса взглядом: — Но у каждого свой путь и свои камни и рытвины на дорогах. Давай кристаллы и объясняй, что делать.

«Вот и поговорили», — мысленно подытожил наследник Тиасов, достал из сумки на поясе три прохладных твердых камня и протянул Коне.

Чародейка взяла их и сжала в кулаке. Плагос подавил желание схватить ее за руку и снова привлечь к себе. Не понимал, что с ним творится, и не хотел пугать Кону непоследовательностью. Улыбнулся и начал рассказ:

— Раскрой ладонь и мысленно дай им свободу. А потом попробуй обратиться к силе не внутри себя, а вовне. Украсть немного у меня или у воздуха за окном.

Кона нахмурилась и шумно выдохнула.

— Легко сказать…

— Надо пытаться, — подбодрил Плагос. До боли в мышцах хотелось, чтобы у Коны все получилось. Восстановят книгу, и можно будет прихватить у Козьюаля слезы богов и отчалить домой с чистой совестью. Оставить дочь Щура Дормета идти своей дорогой с рытвинами и камнями.

— Ох…

Кона закрыла глаза и зашептала. Наследник Тиасов не разобрал слов, но посыл понял отлично: она предлагала нечто вроде обмена внешних сил на внутренние. Выбрала самую частую из мармалльских тактик — договор. Знала о ней или сделала это интуитивно — не столь важно, Плагос задержал дыхание, ожидая результата.

На лбу Коны пролегла морщинка, над губой выступили бисеринки пота, голос стал хриплым, ладонь начала подрагивать от напряжения, но камни отказывались двигаться. Наследник Тиасов закрыл глаза, размышляя, сколько попыток нужно предпринять, прежде чем признать поражение. «Кона раньше снова провалится в безумие», — услужливо подсказал внутренний голос, и Плагос сжал кулаки. У его чародейки будет книга, чего бы это ни стоило!

Сосредоточился и обратился к висящему на шее Коны кристаллу. Налаженная связь обещала огромные возможности, но никому из родственников или подданных не удавалось использовать хотя бы малую часть из описанного в легендах. Само по себе налаживание связи с самкой стало столь трудоемким, что было не до дополнительных радостей. Все силы направлялись на малыша. Но Коне кристалл перепал для других целей, а Плагос был тиором, магом, хранящим равновесие сил на подвластных ему землях, и считал себя вправе хотя бы попытаться.

Кристалл ответил не сразу, Кона была слишком занята заклинанием. Плагос почувствовал ее напряжение, ее усталость, а еще увидел, что не хватает совсем чуть-чуть. Камни в ее ладони почти накопили нужное и готовы были подчиниться ее воле. Главное, чтобы силы чародейки не закончились раньше. Усмехнулся и взялся чуть-чуть помочь, прикинуться готовой делиться сущностью. Глубоко вдохнул и открылся пространству, позволяя окружению взять столько, сколько нужно.

Не понадобилось! Кона прохрипела что-то невнятное, и один из камней лениво приподнялся над ладонью, сделал неспешный круг и вернулся к собратьям. Чародейка охнула и осела на пол. Плагос кинулся ей на помощь, но застыл, не в силах пошевелиться. Тело будто окаменело, каждое движение давалось с трудом и отзывалось тупой, но мучительной болью. Что-то было не так! Но что?