Мой Кир Булычёв, мой Рэй Брэдбери и другие мои писатели…

Панова задумалась и говорит:

– Как это страшно!..

Кстати, с Гором Видалом, если не ошибаюсь, произошла такая история. Он был в Москве. Москвичи стали расспрашивать гостя о Воннегуте. Восхищались его романами. Гор Видал заметил:

– Романы Курта страшно проигрывают в оригинале…»

Отчасти он прав. В оригинале язык Воннегута прост, почти лапидарен, бо́льшая часть – короткие, но предельно точные фразы. Для него важны образы, важен необычный приём.

Воннегут пишет фантастику как реалистический роман, а реализм – как фантастику. Примеров тому множество. В романе «Малый не промах» писатель, по сути, рассказывает историю своего рода (он происходит из немецких поселенцев, ещё его прадед жил в Германии, есть там речка с названием Вонна) и описывает жизнь Индианаполиса, в котором прошли его детство и юность, но происходящее воспринимается как безумная фантасмагория. А «Сирены Титана» писатель предваряет уведомлением: мол, повествование основано на реальных событиях. Хотя в романе есть и война с марсианами, и путешествия на далёкие планеты… Воннегут всем своим творчеством создаёт альтернативный мир, в котором живёт непризнанный писатель-фантаст, автор двухсот девяти романов Килгор Траут (предполагают, что он списан с реального Теодора Старджона), есть планета Тральфамадор, жители которой умеют запросто обращаться со временем, – эти образы кочуют из одного произведения Воннегута в другое.

Вершины этот приём достигает в романе «Бойня номер пять, или Крестовый поход детей». Это снова биография, но, пожалуй, только Курт Воннегут так мастерски мог написать автобиографический фантастический роман. Альтер эго писателя в нём – Билли Пилигрим. И он в равной степени реалистично вписывается и в разбомблённый английской и американской авиацией Дрезден 1945-го, и в космический зоопарк на планете Тральфамадор, где делит быт с кинозвездой Монтаной Уайлдбек. «Билли лёг спать пожилым вдовцом, а проснулся в день свадьбы. Он вошёл в дверь в 1955 году, а вышел в 1941 году. Потом вернулся через ту же дверь и очутился в 1961 году. Он говорит, что видел своё рождение и свою смерть и много раз попадал в другие события своей жизни между рождением и смертью».

Особенности художественного метода Курта Воннегута очень точно формулирует Сидни Оффит в предисловии к посмертному сборнику рассказов, ранее не публиковавшихся в книгах, «Сейчас вылетит птичка» – он видит его в «человеческой комедии с трагедией людской глупости». Сам же Воннегут однажды заметил: «Самые смелые шутки вырастают из самых глубоких разочарований и отчаянных страхов». А на вопрос, что главное в писательском мастерстве, он ответил: «Развитие. Каждая сцена, каждый диалог должны развивать повествование, а затем по возможности должна следовать неожиданная концовка». Вот ещё очень важный писательский совет: «Вас будут читать незнакомые люди, и ваша задача – сделать так, чтобы они не жалели о времени, потраченном на ваш рассказ».

И ещё. Не могу завершить рассказ о Курте Воннегуте, не упомянув о молитве, которая написана на табличке в кабинете Билли Пилигрима: «Господи, дай мне душевный покой, чтобы принимать то, чего я не могу изменить, мужество – изменить то, что могу, и мудрость – всегда отличать одно от другого».

Она существует в различных вариациях. Так, вместо «душевного покоя» иногда упоминается «сила». Кто-то её приписывает Франциску Ассизскому, кто-то – оптинским старцам, кто-то – рабби Аврааму Малаху. Очень убедительна версия, что впервые эти слова сказал германский философ и теолог XVIII века Фридрих Кристоф Этингер… Но большинству она всё же известна благодаря Воннегуту.

На этом рассказ о писателе, 95 лет со дня рождения которого исполняется на этой неделе, можно и закончить. И я надеюсь, что вы не пожалели о времени, потраченном на его прочтение.

Человек, расшатавший реальность

Поэтика произведений Филипа Дика